Двойные листочки (СИ)

— Ты не могла бы быть чуточку тактичнее, мама? Пётр стоит прямо перед тобой.

Петя фыркнул, глядя на Вику. Он был солидарен с Софьей — ситуация начала его забавлять. Как и Викины красные щёки.

— Можно подумать, я не в курсе, милая. Ещё спорный вопрос, кто кого бесил больше. Но… — Петя притушил улыбку и перевёл уверенный взгляд на Викину маму. Он знал, что перед ним очень сильная характером женщина. И что ему необходимо ей понравиться. — Теперь всё так, Софья Николаевна. Ваша дочь… — Петя чувствовал на себе взгляды обеих Вольских. — Ваша дочь в меня влюблена. По уши.

— Неужели? — ответили Вика с мамой в унисон и рассмеялись. Петя мысленно дал себе пять.

— Как всегда, очень скромно, Певцов, — добавила Вика ворчливо, закатив глаза, но Петя видел, что смех мамы её немного расслабил.

Отсмеявшись, Софья спросила:

— А твой папа в курсе?

Петя расширил глаза и со смешком покачал головой.

— Правильно. Не говори пока. Он будет в ужасе.

— От чего это я буду в ужасе?

Петя мог поклясться, что то, что беззвучно вырвалось из рта очаровательной Софьи, было очень грязным ругательством. Однако она мгновенно сменила выражение лица и медленно, с кошачьим изяществом, обернулась. За её спиной стоял Петин отец. На его чёрном зимнем пальто ещё не растаяли снежинки, а волосы были слегка влажные от снега. Сердитый взгляд буравил Софью.

— Сергей Борисович. — Она расплылась в елейной улыбке. — Солнце село, и ты смог покинуть своё жилище? А я, как назло, чеснок сегодня дома забыла. Намекну охране, чтобы над входом повесили.

Отец поморщился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Петя отца, лишая его возможности нагрубить Софье. — Ты же сказал, что Виктора пришлёшь.

— Передумал, — коротко ответил отец, а затем, прищурившись, подошёл к Софье ещё на шаг и спросил: — Так от чего я там буду в ужасе?

Петя судорожно пытался хоть что-то придумать, но в голове был туман. И немного паники. Молчали и Вика с Софьей. Молчание затягивалось. Отец медленно перевёл взгляд на Петю с немым требованием ответа.

— Мы обсуждали окончание школы, и Петруша только что назвал нам сумму, которую планирует потратить на свой выпускной костюм, — неожиданно выпалила Вика. — Вы застали нас в процессе ставок, как долго на эти деньги смогла бы кормиться какая-нибудь небольшая страна.

Петя боролся с желанием расхохотаться. Вика даже не представляла, насколько она близка к правде. Софья уважительно посмотрела на дочку, а потом перевела усмехающийся взгляд на отца.

— Да, Сергей Борисович, у твоего сына ужасающе хороший вкус. Боюсь, тебе придётся продать часть активов.

Отец ещё несколько секунд буравил Петю взглядом, затем, очевидно поверив, хмыкнул.

— Не надо считать мои деньги, Вольская. Считай свои, — сказал он насмешливо, глядя на Софью. — Я могу себе позволить любой выпускной костюм для единственного сына, хоть из золота. Так что в ужасе пусть будут портные.

Софья стряхнула невидимые пылинки с рукава своей светло-серой шубы.

— Расточительство — грех, Сергей Борисович. Чему ты учишь единственного сына? Давно ты отправлял деньги в какой-нибудь благотворительный фонд? Вообще хоть раз отправлял? Могу дать несколько адресов.

— Мои финансовые дела тебя не касаются, — сухо ответил отец. — Если Пётр хочет дорогой костюм на выпускной, он его получит. А чему ты учишь детей? Врать родителям?

— Ни в коем случае. Честность — моё второе имя. — Софья надменно подняла уголок губ. — Профессия обязывает, сам знаешь.

Со смешком она отвернулась от него и посмотрела на Вику.

— Поехали?

—Да, я сейчас, — ответила Вика и скрылась в своём гардеробе.

Петя тоже быстро пошёл к своему шкафчику, гадая про себя, что ещё Софья успеет наговорить отцу, пока их с Викой нет рядом. Он переоделся за минуту и выскочил обратно в коридор. Вика с мамой уже выходили из школы. Отец поднялся с кресла и тоже пошёл с Петей к турникетам. На крыльце их обдало ледяным порывом ветра. Неожиданно Софья, которая уже почти дошла до ступенек, пошатнулась в своих сапогах на высоком тонком каблуке и растянулась на скользкой плитке. Петя с отцом подошли к ней, и до Петиных ушей долетела брань на зависть любому грузчику. Петин отец протянул ей руку.

— Сама справлюсь, — ворчливо пробормотала она, пытаясь встать, но каблуки упорно скользили по мокрой плитке.

— Держись за меня, — сказал отец, продолжая протягивать ей ладонь.

— Нет уж.

Отец закатил глаза и, обхватив Софью за талию, легко поднял её на ноги. Похоже, она была цела, пострадала только шуба, по которой теперь расползались мокрые разводы. Восстанавливая равновесие, Софья рефлекторно схватилась за плечо Петиного отца, отчего казалось, будто они обнимаются. Осознав это, Софья резко отдёрнула руку. Отец хмыкнул и отошёл.

— Как категорично. Со стороны может показаться, что ты меня боишься.

Софья поправила белоснежный шарф, спасая причёску от снега, и наградила отца ядовитой улыбкой.

— Конечно, боюсь. Боюсь отморозить себе руки о твоё ледяное сердце. Но спасибо, что помог подняться. Надеюсь, твой организм не слишком перенапрягся. На всякий случай загляни завтра к остеопату.