Двойные листочки (СИ)

Несмотря на преобразившуюся школу и всеобщее веселье, все ждали каникул как никогда. Особенно одиннадцатые классы. Конец первой четверти стремительно приближался, и учителя решили выжать из юных мозгов всё, что могло туда попасть за одиннадцать лет учёбы. Они дружно заваливали ребят контрольными, проверочными, сочинениями, тестами, будто соревнуясь, кто из них сможет выставить больше двоек за одну учебную неделю. Пока бессменным лидером оставалась Тамара Загировна. За ней с небольшим отрывом шла Яна Сергеевна, которая после визита Петиного отца стала вести уроки немного по-другому. Они больше не отходили от программы, не отвлекались на посторонние темы и даже почти не шутили. Такая перемена пришлась их классу не очень по вкусу, но все понимали, почему так, и пытались привыкнуть к новой Яне Сергеевне, более строгой и собранной.

Остальные учителя тоже требовали с них в полную силу, так что одиннадцатый «А» под конец четверти дружно взвыл. Они всё чаще стали задерживаться в школе допоздна, вместе занимаясь в библиотеке и пытаясь коллективно справиться с той лавиной заданий, которая на них обрушилась.

В последний понедельник четверти Петя с Милей вышли из столовой и не торопясь пошли в библиотеку. Они присоединились к кучке одноклассников, которые уже сидели за одним из больших столов в учебном зале. Петя устало опустился на стул, достал учебники и со вздохом заглянул в расписание. На завтра нужно сделать русский, математику, физику и английский. Недолго поколебавшись, он взял учебник физики, решив, что на английском завтра поупражняется в импровизации, а математику и русский сделает позже. Но при взгляде на задачу по электродинамике Пете стало тошно. Он встал и пошёл через учебный зал к кулеру с водой — хотя бы ненадолго оттянуть свидание с задачей.

Петя налил воды, прислонился к стене, поскольку ходить с водой по библиотеке запрещалось, и огляделся. Все столы были заняты, ребята негромко переговаривались, раздавался шелест страниц и иногда тихий смех, за которым следовало замечание библиотекаря Галины Андреевны. Петя поискал глазами свой класс, и взгляд его остановился на троице, которая выглядела бодрее всех остальных. Вольская с Ксюшей что-то с жаром доказывали Низовцеву, который только отмахивался и пытался писать и не обращать внимания на их болтовню. Петя отхлебнул воды из стаканчика и прислушался. Кажется, речь у них шла о костюмах. Конечно, о чём же ещё.

Единственное, что помогало ученикам не впадать в полное уныние, — предвкушение последнего дня, и не только потому что в этот день их мучения закончатся. Из-за Хэллоуина.

Так как их школа была частной, некоторым правилам она могла не подчиняться: Хэллоуин праздновался здесь с размахом — проводились тематические уроки, малыши весь день ходили по школе и играли в trick-or-treat, а на одной из больших перемен все ученики с огромным удовольствием обматывали школу туалетной бумагой — мстили за все обиды первой четверти. Но самое главное — костюмы. Тридцать первого октября в школу пускали только в каком-нибудь образе, перевоплощаться приходилось всем, даже учителям и директору. Само собой, костюмы учителей всегда вызывали повышенный интерес, впрочем, каждый переживал и о собственном наряде, так что на последней учебной неделе все разговоры у ребят свелись к двум темам: костюмы и двойки. На итоговом классном часе Марина Викторовна объявила, что Бунько поставил новый школьный рекорд, получив за одну неделю семь колов по математике.

— Я на Хэллоуин приду в костюме учебника по геометрии, — беспечно ответил тот под хихиканье одноклассников, — Тамара Загировна растает и всё мне исправит!

— Смотри, чтоб целоваться не полезла, — хохотнул Трофимов.

— И родится у них куча маленьких методичек, — сказал Жгунов, и все засмеялись.

— Одиннадцатый «А», проявите уважение! — призвала ребят к порядку Марина Викторовна, хотя и она улыбалась. — Вам не о костюмах надо думать, а об учёбе!

— Не переживайте, Марина Викторовна, всё исправим, всё будет в лучшем виде, — Бунько показал знак «ок».

Учительница с сомнением хмыкнула и перевела взгляд на Петю:

— И пожалуйста, Певцов, давайте в этот раз на вас будет больше одежды, чем в прошлом году!

Петя и остальные парни рассмеялись. В прошлом году Петя всех подговорил: их класс ходил по школе в одних только белых простынях, важно приговаривая, что они — римский сенат.

— Вы не чтите историю римлян, МаринВикторовна! — ответил Петя, и все снова засмеялись.

— Певцов, ты староста, давай-ка посолиднее.

— Я весь год солидный! Фанаткам нужно разнообразие, знаете ли, — вальяжно откинувшись назад, сказал Петя.

— Фанатки не любят ленивых, Певцов. Исправь географию и приходи в чём хочешь, — сказала Мария Викторовна, и Петя тут же поймал её на слове.

Сейчас, стоя в библиотеке и допивая воду, он пытался расслышать, в чём придёт Вольская и её друзья, но они сидели слишком далеко от него. Оставив попытки что-то узнать, он выбросил стаканчик в ведро и вернулся к своему месту — за большим столом уже собралась добрая половина одноклассников.