Двойные стандарты

– Прошу тебя, – шептал он. – Прошу… – Он схватил Лорен в объятия, зарылся лицом в ее пышные волосы. – Прошу тебя, дорогая…

И Лорен сдалась на милость победителя.

– Я тебя люблю, – дрожащим голосом произнесла она, обвивая руками шею Ника. Не веря своему счастью, она гладила его плечи, ерошила темные волосы.

– И серьги тебе я тоже купил, – настойчиво шептал Ник. – И пианино куплю – в университете сказали, что ты одаренная пианистка. Ты хочешь огромный рояль или предпочтешь все же…

– Не надо! – страдальчески воскликнула она и, встав на цыпочки, заставила его замолчать поцелуем в губы. Дрожь пробежала по телу Ника, когда он сжал девушку в объятиях, впиваясь в ее губы отчаянным поцелуем. Его руки гладили ее спину, ласкали грудь и, наконец, сжали ее бедра в страстной жажде выпить ее всю…

– Я так тосковал по тебе, – прошептал Ник, стараясь быть нежнее. Его губы ласково касались губ Лорен, а сердце таяло от любви, когда он обнял ладонями ее голову, наслаждаясь ощущением шелковистых волос, скользящих между пальцами. И не смог сдержаться – застонав, сокрушил ее рот яростным, требовательным поцелуем.

И Лорен поцеловала Ника в ответ, вкладывая в поцелуй всю силу любви, накопившейся в ее измученном сердце, и обняла его крепко-крепко, чтобы никогда больше не расставаться.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда она очнулась, возвращаясь к действительности. Ее руки все еще обнимали Ника, а щека покоилась на его груди, где мощно билось его сердце.

– Я люблю тебя, – прошептал Ник и прежде, чем Лорен успела ответить, он быстро продолжил, то ли умоляя, то ли поддразнивая ее. – Ты должна выйти за меня замуж. Кажется, меня исключили из комитета по международной торговле – они решили, что я весьма ненадежный субъект. И Тони вычеркнул меня из своего списка избранных. Мэри говорит, что уволится, если я не привезу тебя обратно. Эрика нашла твои серьги и отдала их Джиму. Он просил тебе передать, что ты сможешь их получить, только если вернешься – иначе никак…

Рождественская елка, на которой мигали крошечные разноцветные огоньки, стояла в центре просторной гостиной, погруженной в полумрак. Ник лежал, растянувшись во весь рост на ковре перед камином, и смотрел на спящую жену – ее голова покоилась на сгибе его локтя, и отблески огня в камине зажигали сполохами ее роскошные спутанные волосы, которые рассыпались по его обнаженной груди. Они были женаты уже три дня.

Лорен пошевелилась, прижимаясь к нему теснее в поисках тепла. Осторожно, чтобы не разбудить спящую, Ник натянул атласное одеяло, укутывая ее плечи. Потом благоговейно коснулся ее щеки, провел пальцем вдоль линии нежной скулы. Лорен наполнила радостью его жизнь. Она считала, что ее супруг прекрасен.

В дальней комнате огромного дома часы начали отбивать полночь. Ресницы Лорен затрепетали, она медленно открыла глаза – эти чудесные бирюзовые глаза, которые так его завораживали.

– С Рождеством, – прошептал он.

Его жена улыбнулась и ответила так, что у него перехватило горло.

– Нет, – нежно произнесла она, проводя пальцем по его щеке. – Рождество наступило три дня назад.