Двоюродная жизнь

Наутро стражники застали их в постели. Нуарбель не знал, что Диана – одна из фавориток короля.

Король был добр. Он простил Диану, отправив ее в монастырь всего на пять лет. Он даже назначил пенсию вдове казненного графа Нуарбеля, бывшего контролера финансов. Разумеется, его доклад король собственноручно порвал на мелкие кусочки.

Через два месяца новый контролер, молодой маркиз де Луази, пришел к королю с еще более ужасными результатами проверок.

Телохранитель положил на паркет шелковый дамский чулок.

откуда что берется Перекличка

«Несмотря на то, что Пульхерии Александровне было уже сорок три года, лицо ее все еще сохраняло в себе остатки прежней красоты…» (Достоевский, «Преступление и наказание»). Возможно, эти «остатки красоты» Достоевский позаимствовал у Дюма (или, скорее, у его старинного переводчика Владимира Строева).

«Жена его, звавшаяся в девицах Мадлена Радель, была женщина бледная, худая и хворая, она родилась в окрестностях Арля и сохранила следы былой красоты…» (Дюма, «Граф Монте-Кристо»). Кстати, «ему» то есть ее мужу Гаспару Кадруссу, было 45 лет; полагаю, что жена была чуть моложе. То есть и возраст совпадает.

Роман Дюма появился на русском в середине 1840-х, то есть за 20 лет до «Преступления и наказания».

Однако литературовед Ирина Лукьянова сказала мне, что эти «следы былой красоты» встречались в русской литературе и до перевода Дюма, сделанного Строевым. Например: «Княгиня Радугина была некогда хороша собою; но беспрестанные праздники, балы, ночи, проведенные без сна, – словом, все, что сокращает век наших модных дам, не оставило на лице ее и признаков прежней красоты» (М.Н.Загоскин, «Рославлев…», 1830). И даже ранее: «Семейство его состоит из жены, дородной женщины, на лице которой заметны еще остатки прежней красоты». «Сказывали, что смолоду он был красавец: может быть; но теперь, кроме живых, умных глаз, других остатков прежней красоты незаметно» (С.П.Жихарев, «Записки современника», 1806–1809).

Однако я нашел совсем старые «следы былой красоты» в журнале “La Decade philosophique, litteraire et politique”, который издавался в Париже с 29.04.1794 по 21.10.1807. В выпуске 21 (1799), стр. 107, описывается портрет Лютера и его жены кисти Гольбейна: “Sa femme est plus agee; elle a passe cinquante ans, de profondes rides creusent son visage, on y decouvre quelques traces d’une beaute passee” (Его жена старше; ей уже пятьдесят лет, ее лицо бороздят глубокие морщины, но можно увидеть некоторые следы былой красоты).

Это же выражение “traces de sa beaute passee” мы видим еще раньше – в мемуарах писательницы Франсуазы де Моттевиль (1649). Во как!

Так что это очень старинный французско-русский штамп.

Во французском переводе Овидия (Метаморф, книга первая, строка 552) написано: “il ne reste plus d’elle-meme que l’eclat de sa beaute passee” (ничего не осталось от нее, кроме блеска былой красоты) – указал мой корреспондент Илья Трошин. Но в данном случае это своеволие переводчика: в латинском подлиннике “remanet nitor unus in illa” (остается в ней только блеск). Так что античных корней не найдено. Пока не найдено.

«Со следами былой красоты», «остатки прежней роскоши» и прочий «предрассветный холодок» и «туман над полем (морем)»… Иногда кажется, что литература – это лего.

Со страхом думаю, на сколько процентов она состоит из штампов, устойчивых фразеологизмов, постоянных эпитетов, персонажей-масок, привычных фабульных ходов и затверженных интонаций.

На 80 % самое малое.

бессмертие гения Темное дыхание, легкие аллеи

Моя знакомая Евгения Шафферт из Новосибирска, кандидат филологических наук и книжная обозревательница, недавно получила второе (среднее специальное медицинское) образование и стала работать медсестрой.

Она рассказала, как случайно услышала разговор врачей. Речь шла о сложных ситуациях в коллективе, о нередких случаях, когда рабочие отношения вдруг осложняются любовными связями – от легкого флирта до серьезных романов или драматических адюльтеров.

Женщина-хирург сказала коллеге:

– Да, да! Увы, увы! Тут ничего не поделаешь. Как говорил Бунин, у красивой женщины не бывает просто друзей – у нее есть либо поклонники, либо любовники, либо же отвергнутые воздыхатели. А часто – и те, и другие, и третьи!

Медсестра-филолог обрадовалась, улыбнулась и сказала:

– Как хорошо!

– Чего ж хорошего? – грубовато отреагировала та.

– Приятно, что вы вспоминаете Бунина.

– Да как же его не помнить! Бунин Семен Филиппович наше отделение создал и тридцать лет руководил!

а если это любовь? Двое

Крик за окном: хриплый, злобный и требовательный; обнаглевший мужик так орет, бывает, на свою бабу.