Двор чудес

И тут произошло то, что на многие годы вперед определило план ее мести. Однажды утром, примерно через месяц после казни сына, Джипси пришла и встала против дверей резиденции. Вдруг дверь открылась. На улице стояла прекрасная карета, вся обитая шелком. И вышел великий прево!

Увидев его, цыганка ощутила ужас и отвращение, как бывает при виде какого-то мерзкого гада.

А рядом с великим прево шла женщина — молодая, красивая, ослепительная, так очевидно, так абсолютно счастливая, что от нее, казалось, исходило сияние радости и любви.

Великий прево, тоже еще молодой, во всем цвете мужественной красоты, глядел на нее так нежно, с такой пламенной страстью, что Джипси содрогнулась. Она еще не могла осознать внезапную мысль, всплывшую в ее смутном сознании…

Между великим прево и его женой шел мальчик. На вид ему было года четыре. На самом деле только что исполнилось три. Маленький красавчик в роскошной одежде; сразу было видно, что отец и мать боготворят его.

Мальчик с радостным криком бросился к карете. Но отец схватил его и поднял на руки. Несколько секунд он пристально глядел на сына. В этом взгляде графа де Монклара Джипси прочитала безмерную отцовскую любовь.

И цыганку пронзила острая, болезненная радость. Вот оно — ее мщение! Она была сражена своей материнской любовью. Отцовской любовью она сразит великого прево… Тогда-то она и задумала свой страшный план.

Неделю спустя сын великого прево таинственным образом исчез! Обезумевший от ярости отец поднял на ноги всю полицию Парижа. Полиция все перевернула вверх дном. Скоро прево поразил новый удар, первый плод мести цыганки: его жена, пораженная в самое сердце утратой сына, через три месяца зачахла от горя…

Когда умерла жена, когда стало ясно, что сын не отыщется, великий прево сначала подумал, что он тоже умрет. Но судьба к нему была жестока. Он остался жить! И понемногу его душа тоже окаменела… Он возненавидел людей, стал мрачен, жесток, непреклонен, беспощаден к несчастным, впадавшим в его руки, особенно к цыганам и обитателям Двора чудес, которых подозревал в том, что они украли и, может быть, убили его сына…

Вот какие беспощадные воспоминания теснились теперь в голове Джипси, когда она шагала к дому, из которого выбежала два часа тому назад.

Она вспоминала, с каким неусыпным тщанием воспитывала сына великого прево. Сколько труда ей пришлось приложить, чтобы вытравить из его головы сильные, стойкие воспоминания детства. А потом, когда он подрос, как долго и настойчиво учила она его ненавидеть графа де Монклара!

Какие чудеса хитрости, какие кладези уловок пришлось употребить, чтобы пересеклись пути отца и сына! Чтобы каждое новое пересечение становилось в сердце Лантене новой причиной для ненависти! Наконец, чтобы великий прево принял необратимое решение убить своего сына! И все напрасно!

Каким образом граф де Монклар узнал, что Лантене — его сын? Как случилось, что он узнал это в тот самый миг, когда отправлял его на виселицу?

— Ох, какая злая судьба! — бормотала она на ходу. — Хоть лоб себе разбей о стенку этого проклятого дома! Значит, все мои труды впустую. Мщение мое пошло прахом, когда уже должно было совершиться! Нет, нет, хотя бы мне пришлось своей рукой задушить обоих…

На улице Сент-Антуан она застала толпу, собравшуюся глазеть на что-то, видно, чрезвычайно любопытное. Там были мальчишки, женщины, мужчины… Мальчишки смеялись и потихоньку подбирали с земли камни, женщины соболезновали, у мужчин был вид изумленный и, кажется, испуганный.

Цыганка, вся поглощенная своими мыслями, и не обратила бы на них внимание, но тут толпа зашевелилась, расступилась, и появился какой-то человек. Он чуть не натолкнулся на Джипси.

Цыганка так и остолбенела. Это был великий прево, граф де Монклар! Он держал в руке потухший фонарь и бормотал себе под нос:

— Он зовет меня, зовет, слышите? Дайте мне пройти!

Домашние слуги следовали за хозяином и время от времени пытались утянуть его назад. Но он сердито отталкивал их и быстро шел дальше вперед.

На миг Джипси застыла, ошеломленная жалким зрелищем. Он прошел рядом с ней, и она услышала его шепот:

— Это ничего, что сейчас темно, я все равно все ясно вижу… Погоди, сынок… сейчас я отопру твои цепи…

Ум цыганки словно молния озарила. Граф де Монклар навек ускользал от нее! Безумие спасало его от вожделенного мщения! Она машинально пустилась следом за ним.

Безумец меж тем свернул с улицы Сент-Антуан в лабиринт переулков вокруг улицы Сен-Дени. Джипси шла за ним — бежала, когда он пускался бегом, останавливалась, когда он останавливался, старалась по обрывкам слов угадать, что представляется угасшему уму, и в то же время силилась привести хоть немного в порядок и успокоить собственные мысли. Она должна замучить графа де Монклара! И раз его сердце она мучить больше не могла — значит, будет мучить тело. Она приговорила великого прево к смерти. И готовилась исполнить свой приговор.

* * *

Приняв решение, цыганка подошла к графу де Монклару и дрожащей рукой прикоснулась к нему.

Но один из слуг, шедших вслед за графом, резко оттолкнул ее:

— Эй, старая, назад!