Двор чудес

Но я не могу смириться с мыслью оставить Этти здесь, среди королевской семьи, после того как она рассказала ту историю про мышей и я заметила хищный взгляд королевы. Я также не могу покинуть дворец, пока не гарантирую безопасность Этти со стороны всех гильдий, а значит, мне нужно найти зерно. Но даже если я смогу вынести отсюда такое огромное количество зерна, будет ли его достаточно для того, чтобы остановить Тигра?

Она стала символом, который он должен низвергнуть. Его ничто не остановит… Он должен отомстить или лишится той власти, которая у него есть над всеми нами.

Что могу я, одна маленькая Кошка, сделать против барона гильдии при Дворе чудес, если целая гильдия его прихвостней будет на его стороне? Окажется ли Этти когда-нибудь в безопасности?

22. Гипнотизер

Мы просыпаемся от того, что горничная вносит чашки дымящегося горячего шоколада со сливками. Прошу, чтобы девушка сначала отпила из них сама, проверяю, что она все проглотила, а потом настаиваю, чтобы она пробыла в комнате еще несколько минут. Убедившись, что она не потеряла сознание и не умерла за это время, отпускаю ее.

Этти радостно и быстро пьет шоколад. Я делаю осторожные глотки. Ничего вкуснее в жизни не пробовала. Его запах напоминает мне о губах принца, и я чувствую укол совести, смешанный с чувством обиды. Уже поздно. Должно быть, мы проспали весь день.

Этти выглядит значительно лучше. Лицо уже не такое бледное, темные круги под глазами исчезли. Она возбужденно выскакивает из кровати, напоминая мне, что сегодня во дворце званый вечер.

Я поджимаю губы. У меня нет времени на званые вечера; я так и не успела разведать, где здесь кладовые с зерном. А нам опасно дольше оставаться во дворце. Нужно действовать сегодня же вечером.

На кушетке для нас приготовлены два платья. Серебристо-голубое крепдешиновое для Этти и газовое, желтовато-розовое для меня.

Комнату заполняют горничные; они раздевают нас, потом надевают кринолины и с чрезмерным усердием затягивают корсеты. Затем наступает очередь причесок, и наконец на свет появляются украшения. Этти достается ожерелье с медальоном, мне – золотой с рубинами браслет, а также каждой из нас дают по изящному вееру. На шелковые чулки мы надеваем туфли, украшенные драгоценными камнями. И уже подгоняемые к выходу, мы корчим друг другу рожицы.

* * *

Бал – это полный хаос, поблескивающий золотом, хрусталем и стеклом. Струящийся из сотен подсвечников свет мерцает и отражается от стен, увешанных зеркалами. Воздух в зале очень тяжелый, нагретый множеством тел, в свою очередь разгоряченных напитками; все голоса сливаются в общий гул с отдельными вскриками и воплями. Лица всех присутствующих – ужасные белые маски с ярко-алыми, будто кровавыми, губами; они не в состоянии скрыть жар, рвущийся изнутри: странное, жестокое безумие, затянутое в корсеты и наряженное в шелк и бархат.

– Это ужасно, – наконец говорит Этти.

Но я как раз рада этому хаосу: он позволит мне ускользнуть и побродить по дворцу.

– Я не очень люблю балы, – заявляет принц, выросший рядом с нами как из-под земли и мигом разрушивший все мои планы. – Но сегодня будет гораздо веселее, потому что вы здесь, – добавляет он, очевидно, обрадовавшись этой перспективе.

Принц рассказывает нам о знаменитых людях в зале, отчего я начинаю зевать до слез, как вдруг замечаю пятна ярко-голубого, медного и красного цветов. В углу комнаты стоит инспектор, оглядывая всех суровым взглядом. Замечаю, как еще три офицера из Сюрте замерли, не привлекая к себе внимания, в разных нишах.

– Мы могли бы потанцевать, – предлагает принц, с надеждой глядя на меня.

Из одного угла зала доносится громкая музыка. Она пытается перекрыть шумные разговоры и смех.

Этти смеется.

– Мы не умеем танцевать, – говорит она, оглядывая пары, изящно и в такт скользящие по полу. – Не умеем танцевать вот так.

– Никто не учил вас танцевать? – Принц смотрит на меня.

Я решительно поднимаю подбородок. Господин Жорж еще не успел обучить меня всем великосветским манерам.

– Прежде мне нужно было научиться много чему другому, почтеннейший, – отвечаю я.

Улыбнувшись, он слегка кланяется.

– Сударыня, – тихо говорит он, – окажете ли вы честь станцевать со мной этот вальс?

Я хмурюсь.

– Она только что сказала тебе, что мы не умеем.

Он протягивает мне руку.

– Тогда позвольте научить вас.

Я могла бы ему отказать; сама себя удивлю, если соглашусь. Я же не знаю никаких танцев, кроме диких плясок Гиен, популярных при Дворе чудес.

Этти подталкивает меня сзади – намекает, что я должна согласиться. Ей нравится принц. И ей нравится, что я нравлюсь принцу.

Вздохнув, беру его за руку. Его лицо озаряется улыбкой, и я чувствую легкое волнение. Он как идиот стоит на месте, не отпускает меня, но и никуда не ведет.

– А танцевать-то мы будем?

– Да, – отвечает он и берет мои пальцы так осторожно, будто они хрустальные. – Но сначала нужно отпраздновать победу, добытую с таким трудом.