Двор. Книга 1

Когда сели на место, Дегтярь попросил разрешения перейти вплотную к повестке дня и привести конкретные данные, как актив и жильцы двора, вместе со всем народом, строят социализм. Раньше мы говорили, что техника решает все. А теперь мы говорим, чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, нужны кадры. Таких людей и такие кадры мы не экспортировали из-за границы, не пригласили из других городов, Москвы, Киева, Херсона, не заманили с соседней улицы — мы нашли их здесь, у себя во дворе, и дали им толчок. Троцкистско-бухаринские изверги, эти белогвардейские пигмеи, эти ничтожные козявки, забыли, что хозяином Советской страны является Советский народ, а господа рыковы, бухарины, Зиновьевы, Каменевы являются всего лишь временно состоящими на службе у государства, которое в любую минуту может выкинуть их из своих канцелярий, как ненужный хлам. Эти ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит Советскому народу шевельнуть пальцем, чтобы от них не осталось и следа. Советский суд приговорил бухаринско-троцкистских извергов к расстрелу. НКВД привел приговор в исполнение. Советский народ одобрил разгром бухаринско-троцкистской банды и перешел к очередным делам. Актив и жильцы двора, осуществляя стройку форпоста для наших детей, одновременно включились в предвыборную кампанию и взяли на себя обязательство завершить строительство не позднее тридцатого августа. Сегодня мы с гордостью докладываем товарищам из Сталинского райкома партии, что взятое обязательство нами выполнено и форпост построен!

Адя Лапидис сыграл туш, товарищи из райкома и гости громко аплодировали, представители Осоавиахима и МОПРа подняли вверх сжатые кулаки: рот фронт!

С первых же дней, продолжал докладчик, на строительстве, по инициативе снизу, возникло соцсоревнование, хотя сами строители вначале не давали себе ясно отчет, а наиболее сознательные просто, без шума, старались работать сегодня хорошо, завтра лучше, а послезавтра еще лучше. Правда, поначалу были у нас и отсталые, но потом, в ходе соревнования, отстающие вышли в число передовых, догнали и перегнали. Все хорошо помнят, что мы имели на первом этапе с Анной Котляр, а сегодня она заслуженный человек, и домком присудил ей вторую премию.

После туша и аплодисментов люди стали требовать, чтобы Анна Котляр вышла вперед и показалась всему народу. Аня отказалась наотрез, но соседи заставили ее встать и поклониться массам. От смущения она стала еще красивее, чем всегда, и люди открыто любовались молодой женщиной, про которую трудно поверить, что у нее два сына и оба уже в техникуме.

В тот момент, когда Аня садилась на место, произошло удивительное событие, прямо чудо: Иосиф Котляр, ее муж, который целый месяц был в отъезде, вдруг зашел в форпост, и аплодисменты грянули с новой силой. Иосиф растерялся, люди закричали «премию! премию!», подчиняясь воле масс, Дегтярь объявил, что за большие успехи в соцсоревновании Анна Котляр награждается туфлями на коже, сорок второй размер, и коробкой пудры «Кармен». В частичное изменение порядка, премия вручается ей в первую очередь, впереди Степана Хомицкого и Ефима Граника. Аня взяла премию, коробку оставила себе, а туфли передала по рядам Иосифу. Когда Иосиф получил туфли, люди потребовали, пусть немедленно примерит, и товарищи из обоих райкомов поддержали это требование. Иосиф Котляр надел туфли, они были точно на него, как будто по заказу. Потом его попросили выйти вперед, ближе к Дегтярю. Вперед он не вышел, а только сделал пять-шесть шагов между рядами, один раз топнул здоровой ногой, один раз — протезом, но почти никакой разницы не было.

— Браво! — закричал Граник, и гости сразу подхватили, потому что Иона Овсеич уже объяснил всем, кто не знал: Иосиф Котляр в девятнадцатом году, когда он был в партизанском отряде, потерял одну ногу.

После этого Иосиф топнул еще два раза, но все равно нельзя было сказать, где здоровая нога, а где протез, и гости опять крикнули: «Браво!»

Люди, которые сидели рядом с Аней, подвинулись и дали место Иосифу. Иона Овсеич подождал, сколько надо, и предупредил, что сейчас состоится вручение первой премии. Поскольку первую премию получили двое, он объявляет их в алфавитном порядке: Граник Ефим и Хомицкий Степан. Заиграл туш, Иона Овсеич сердечно пожал руку одному, другому и велел Клаве Ивановне выдать победителям премии. С костюмов тут же, на глазах у людей, были сорваны пломбы из красивой жести, и премированные надели пиджаки. Иона Чеперуха закричал, пусть переоденут брюки тоже, Ефим сделал вид, как будто расстегивает ремень на самом деле, женщины испуганно ахнули, а Иона Чеперуха закричал еще громче:

— Давай, Ефим, давай: они только притворяются, а сами ждут момента!

Пиджаки сидели на Хомицком и Гранике, как влитые. Все в один голос говорили, что скоро портному-частнику нечего будет делать, потому что на фабрике шьют лучше всякого частника и в пять раз дешевле. Такой костюм папа поносит минимум три года, а потом можно перешить сыну, и все равно придется выбрасывать в хорошем состоянии.