Двор. Книга 2

Товарищ Дегтярь, когда Ляля нарисовала в подробностях всю сцену, не дал никакой оценки, а спросил лишь, что думает по этому поводу сама Орлова. Ляля затруднилась сразу найти объяснение, но насчет хулиганской выходки Граника она не сомневалась, что здесь он просто спекулирует на своей недавней болезни.

— Нет, Орлова, — сказал товарищ Дегтярь, — ты говоришь то, да не то. Дело здесь не в хулиганстве, а гораздо глубже: интеллигент Ланда и маляр Граник стакнулись между собой, как будто черпают из одного источника. На первый взгляд, можно только поражаться, но кто знает поближе родословную одного и другого, кто помнит поведение одного и другого, еще задолго до войны, тот не будет удивляться.

Ляля внимательно слушала, на лбу собрались морщинки, и через каждые две секунды кивала головой в знак согласия, однако, когда Иона Овсеич закончил, призналась, что плохо понимает: один вернулся с фронта полковником, а другой сидел в плену, неизвестно, каким образом остался в живых, — как же ставить здесь знак равенства?

— Орлова, — товарищ Дегтярь наклонил голову и смотрел в упор, — а почему ты не спросишь, как получилось, что бывший красный партизан Иосиф Котляр закончил свои дни на Колыме?

Ляля невольно опустила глаза, Иона Овсеич велел поднять и смотреть прямо, но Ляля, хотя старалась, все равно не могла заставить себя.

— Если бы фронт, — Иона Овсеич горько скривил губы, — давал нам полную гарантию, как человек будет себя вести в условиях мирного времени, сколько бед мы избежали бы в двадцатые годы, в тридцатые, да и сегодня, в наши дни.

После больницы Ефим два раза заходил к доктору Ланде просто так, чтобы посидеть в кругу старых соседей. Гизелла ставила перед ним угощение, просила Ефима не стесняться, но сама за стол не садилась, уходила в другую комнату, и полковник оставался с гостем наедине. При втором визите Ефим прямо спросил Гизеллу, почему она не посидит с ними, но в ответ услышал только просьбу не беспокоиться и не принимать на свой счет, поскольку у хозяйки всегда хватает забот.

Когда притворилась дверь, Ефим сказал:

— Доктор Ланда, ваша жена меня не любит.

— Ефим, — ответил доктор, — не выдумывайте.

— Я не выдумываю, — сказал Ефим. — Я хорошо понимаю, что маляр и военный врач, который без пяти минут генерал, яблоки не от одного дерева. Но зачем каждый раз напоминать?

Полковник Ланда хотел опять возразить, но махнул рукой, налил себе и гостю по стопочке, выпили, взяли по волованчику с зернистой икрой, затем повторили, оба немного повеселели, однако разговор по-прежнему не вязался.

— Доктор Ланда, — Ефим горько скривил губы, — объясните мне, как это получается: люди прожили почти всю жизнь в одном дворе, знают, простите, какое кто носит споднее, а собираются вместе — не могут найти друг с другом общее слово.

— Ефим, — полковник откупорил новую бутылку, налил в обе стопки, — что стоят слова, когда говорит само сердце. Ваше здоровье!

Ефим улыбнулся, в глазах не проходила грусть, медленно поднялся из-за стола и сказал:

— Доктор Ланда, вы умеете все превратить в шутку. Можно завидовать такому характеру.

На прощание гость поблагодарил за теплый прием, за компанию, хозяин просил заходить почаще и без церемоний.

Во дворе Феня Лебедева кончала уборку. Ефим прошел мимо, она окликнула и спросила, дома ли доктор Ланда. Ефим не ответил, она объяснила, что надо занести Ланде квитанцию на квартплату, и потому спрашивает.

Отперев двери, Ефим вдруг задумался, вернулся во двор и закричал Лебедевой:

— А какое твое собачье дело, где я был! Куда захочу, туда и пойду — Граник плевал на вас с высокого полета! Можешь передать.

— Псих! — закричала в ответ дворничка и покрутила пальцем возле виска.

Иона Овсеич, когда опять зашел разговор с Орловой насчет горячей дружбы, которая вдруг загорелась между Граником и Ландой, мог лишь повторить свои прежние слова: кто хоть немножечко знает прошлое, тот не будет удивляться. В этот раз Ляля не возражала, наоборот, она еще добавила от себя: Граник — это Граник, а Ланда — это Ланда, но по отношению к товарищу Дегтярю они — два сапога пара.

— Орлова, — похлопал по спине товарищ Дегтярь, — я вижу, ты начинаешь понимать на личном опыте, что такое диалектика. Молодец.