Двор. Книга 2

— Мужчины здесь ни при чем, — сказал Иона Овсеич, — и Дегтярь дает совет не как мужчина, ибо каждая из присутствующих женщин охотно согласится час-другой в день помочь своей соседке, когда та занята на работе. А жена полковника Ланды не откажется дать нашим детям пару уроков: она получает по аттестату и сама неплохо зарабатывает в музыкальной школе.

Дина Варгафтик первая сказала, что она обеими руками за предложение товарища Дегтяря, но как организовать на деле, если, к примеру, сегодня все на одной смене.

— Товарищи женщины, — Иона Овсеич протянул вперед обе руки, — мы выдержали кровопролитнейшую войну, вышли победителями и, наряду с восстановлением, уже приступили к строительству материально-технической базы коммунизма, так неужели, я спрашиваю вас, это мы можем, а организовать, с таким сильным коллективом, помощь семье советского офицера не в состоянии!

— Дегтярь, — сказала Клава Ивановна, — хватит объясняться, надо поручить председателю женсовета, чтобы продумала конкретные мероприятия, как организовать помощь семье майора Андрея Петровича Бирюка, которому командование Красной Армии доверило важнейший пост в самом Берлине.

Иона Овсеич поставил вопрос на голосование:

— Товарищи, кто за данное предложение?

Все были «за»; кроме того, старый Чеперуха сделал еще добавление от себя лично:

— Марина, если у вас будет до меня дело, и я смогу, заходите днем, вечером, ночью, отказа не будет.

Марина громко засмеялась и сказала, что Иона Чеперуха ей больше всех нравится; сам всегда веселый — и другие возле него смеются.

— Мариночка, — пришел в полный восторг Иона, — так за чем же остановка!

Поздно вечером, было уже после одиннадцати, в квартире Чеперух поднялся тарарам на весь двор. Началось с пустяка. Зюнчик с Катей пришли из кино, «Девушка моей мечты», с последнего сеанса, и Оля сразу набросилась на невестку: почему та поужинала и оставила грязную посуду на столе, вроде кто-то ей холуй и прислуга. Ладно, убирать за своим сыном она согласна, но почему она должна убирать за его женой, которая в сто раз здоровее и сильнее!

Зюнчик присел на диван, отстегнул протез, Катерина помогала и попутно отвечала свекрови: сеанс был последний, надо было торопиться, и она не успела.

— Нет, — сделала пальцем перед самым носом у невестки Оля, — это уже не первый раз, это уже сто первый. А сын, вместо того, чтобы поддержать свою родную мать, молчит, как будто жена отрубила язык.

— Мама, перестань, — сказал Зюнчик. Оля заломила руки: сын затыкает рот матери, которая выкормила его своим молоком, и ради кого!

— Перестань! — повторил Зюнчик и бросил протез на пол. — Я приехал в родной город, к себе домой, и не хочу, чтобы на каждом шагу меня попрекали. Я здесь такой же хозяин, как вы.

— Да, — подтвердила Катерина, — он здесь родился, отсюда его забрали на фронт, и мы здесь такие же хозяева, как вы.

— Иона! — закричала Оля, — Иона, эта женщина хочет выгнать нас из нашего гнезда! Сын мой, кого ты привел сюда?

Зюнчик сказал, что никого не приводил, наоборот, мать сама требовала, чтобы он вернулся в Одессу, а здесь сумасшедший дом.

— Знаешь что, сын, — Иона крепко сжал обеими руками спинку стула и хорошо ударил о пол, — если здесь сумасшедший дом, никто вас не держит и не заставляет жить.

Катерина горько заплакала: беременную женщину выгоняют на улицу, а муж только глотает и утирается.

— Боже мой, — схватилась за голову Оля, — какие слова, какие слова, в нашем доме никогда не было слышно! Какой стыд, какой срам!

Зиновий схватил со стола тарелку, бросил на пол и, подпрыгивая на одной ноге, стал топтать осколки.

— Зюня, — Иона весь дрожал и трясся, — твое счастье, что ты инвалид: я бы из тебя сделал форшмак!

— Не трогай его, — потребовала Оля, — не смей его трогать!

Иона не ответил, повернулся к дверям, сорвал с гвоздя плащ и выбежал на улицу.

Домой он пришел утром, уже светало, плаща не было, вином пахло так, что, было слышно за версту.

— Пьяница, — плакала в подушку Оля, — что скажут люди, что подумают наши дети.

— Вам тесно, десять метров вам мало, вы хотите десять метров на каждого, — бормотал Иона, — так я ночевал на вокзале — пусть вам будет простор.

На другой день Марина Бирюк высказала свое сочувствие Ионе и тут же перевела разговор на себя: если в одной семье люди не в силах договориться между собой, как она может согласиться, чтобы случайные жильцы и соседи хозяйничали у нее дома, пока она сама целый день на работе.

Иона покачал головой: что значит случайные жильцы и соседи? Люди живут в одном доме все годы Советской власти, есть даже раньше, где же основания, чтобы не доверять?

— Иона, — засмеялась Марина, — так вы же с родным сыном погиркались и с собственной невесткой.

— Что значит с сыном? — обиделся Чеперуха. — Все из-за невестки, а она из города Улан-Удэ, который от Одессы еще дальше Сибири, и хочет установить свои порядки.

— А я тоже новенькая, — Марина притворилась школьницей, как будто в первом классе.