Двор Крыльев и Гибели

Потому что атака тараном из смертельно-белого света, обрушившаяся на нашу армия, исходила из скалистого откоса. Примерно на том же уровне, что и наши иллирийские легионы были в небе — когда легион Атторов рухнул на землю, ныряя в укрытия. Оставляя иллирийцев открытыми.

Кассиан был в полпути от нас, когда взрыв Котла попал в иллирийских воинов.

Я видела, что он кричит — но ничего не слышала. Мощь этой силы…

Она раздробила щит Азриэля. А затем и Рисанда. И после этого разрушила те, что были сделаны из Сифонов.

И теперь там, где мгновение назад были тысячи воинов…

На наших пеших воинов посыпался пепел.

Нэста знала. Она уставилась на меня с ужасом и агонией на лице, а потом посмотрела на небо, ища Кассиана, который замер на месте, будто разрываясь между стремлением прийти к нам и снова вернуться к небольшим рядам иллирийцев и перегринов. Она знала, куда придется удар.

Кассиан был прямо в его центре. Или должен был быть, если бы она не позвала его.

Рис смотрел на нее так, будто тоже это знал. Будто он не знал, как себя вести: отругать ее за вину, которую теперь будет чувствовать Кассиан, или поблагодарить за то, что она спасла его.

Тело Нэсты снова одеревенело, и из нее вырвался тихий стон.

Я почувствовала, как Рис извергает свою силу — тихий предупредительный сигнал.

На этот раз другие Высшие Лорды подняли щиты, поддерживая тот, который выставил он.

Но Котел не ударил в то же место дважды. И Хайберн был готов испепелить часть своего собственного войска, если бы это означало уничтожение силы нашего.

Кассиан снова мчался к нам, потому что Нэста растянулась на земле, когда Котел снова выстрелил.

Прямо в своих воинов. Туда, где Костерез хладнокровно разрывал воинов на кусочки, высасывая из них жизнь дуновением и порывами смертельного ветра.

Неземной женский крик раздался из глубин войска Хайберна. Сестринское предупреждение — и боль. Прямо к тот момент, когда белый свет налетел на Костереза.

Но Костерез… Я могла бы поклясться, что он обернулся на меня, когда сила Котла врезалась в него. Могла бы поклясться, что он улыбнулся — и его улыбка была совсем не отвратительной.

Он был здесь — и исчез.

Котел уничтожил его без каких-либо усилий.

Глава 71

Я почти ничего не слышала, не могла думать после высвобождения силы Котла.

При виде пустого, взорванного участка равнины, на котором находился Костерез. Внезапный холодок пробежался вдоль моего позвоночника — словно стирая татуировку с кожи.

А потом воцарилась тишина — в какой-то зоне моего разума, когда двусторонний поводок контроля исчез в бесконечной темноте. Ничего после себя не оставляя.

И мне стало интересно, кто вырежет его смерть на кости в Темнице.

Вырезал ли он ее заранее для себя на стенах той камеры. Хотел ли он убедиться, что я достойна не для того, чтобы насмехаться надо мной, а потому, что хотел, чтобы его кончина… хотел, чтобы его смерть была достойна того, чтобы ее вырезали.

И когда я смотрела на эту опустошенную часть равнины, на все еще падающий с неба пепел, оставшийся от иллирийцев… Я задумалась, сделал ли это Костерез. Дошел ли до того места, о котором так любопытствовал.

Я воздала ему тихую молитву — и всем воинам, которые в один момент были здесь, а в следующий стали пеплом, развеваемом ветром… воздала молитву о том, чтобы они нашли то, что надеялись найти.

Иллирийцы вытащили меня из тишины, из звона, все еще стоящего в моих ушах. Даже когда наши воины начали паниковать после высвобождения мощи Котла, оставшаяся часть иллирийского легиона переформировала линии и понеслась вперед, а перегрины Тэсана теперь полностью смешались с ними.

Армия смертных Юриана, состоящая из людей Грейсена и других… К их чести, они не проявили нерешительности. Не убежали, даже когда один за другим начали спускаться.

Если Котел нанесет еще один удар…

Лоб Нэсты был прижат к траве, когда Кассиан приземлился с такой силой, что содрогнулась земля. Он потянулся к ней и, задыхаясь, произнес:

— Что такое, что –

— Он снова успокоился, — выдохнула Нэста, позволяя Кассиану усадить ее.

Он осмотрел ее лицо. Его собственное лицо выражало опустошение и ярость. Знал ли он? Что она крикнула ему, зная, что он придет… Что она сделала это, чтобы спасти его?

Рис только приказал ему:

— Возвращайся обратно. Ты нужен воинам.

Кассиан оскалился.

— Что, черт возьми, мы можем противопоставить этому?

— Я иду туда, — сказал Азриэль.

— Нет, — огрызнулся Рис.

Но Азриэль расправил крылья, и солнечный свет выделил его новые, длинные шрамы на мембране.

— Привяжи меня к дереву, Рис, — тихо сказал Азриэль. — Давай, — он начал проверять крепления на своем оружии. — Я вырву его из земли и полечу с ним на своей чертовой спине.

Рис просто уставился на него — на его крылья. Затем на оставшихся иллирийцев.

И наш шанс на победу…

Нэста никуда не пойдет. Она едва держится в сидячем положении. И Элейн… Амрен придерживала ее, пока ее рвало на траву. Не из-за Котла. А из-за абсолютного ужаса.