Двор шипов и роз

— В любом случае, — продолжил фэйри в лисьей маске, с усмешкой поворачиваясь к собеседнику. Он, скорее всего, рассмеётся, если я когда-либо обращу против него оружие. — Может быть, есть способ…

— Люсьен, — тихо сказал мой похититель, в имени эхом слышался намёк на рык. — Веди себя как надо.

Люсьен напрягся, но спрыгнул с края стола и низко поклонился мне.

— Приношу свои извинения, леди, — ещё одна острота в мою сторону. — Я Люсьен. Придворный и эмиссар, — он размашисто указал на меня. — Твои глаза словно звёзды, а волосы будто золото блестящее.

Он склонил голову, в ожидании, что я скажу ему своё имя. Но говорить ему что-либо о себе, о моей семье и откуда я…

— Её зовут Фейра, — сказал хозяин положения — зверь. Наверно, он запомнил имя в моём доме. Поразительные зелёные глаза снова встретились с моими, а затем метнулись к двери. — Элис отведёт тебя в твою комнату. Ты можешь воспользоваться ванной и чистой одеждой.

Я не могла понять — было это оскорблением или нет. Твёрдая рука ухватила меня за локоть и я вздрогнула. Пухлая шатенка в простой медной маске птицы потянула меня за руку и наклонила голову в сторону двери позади нас. Поверх домотканой коричневой одежды, на ней был свежий белый фартук — прислуга. Значит, маски — это своего рода тенденция.

Если они так беспокоятся о своей одежде и даже о том, во что одета их прислуга, то, возможно, они достаточно поверхностны и тщеславны, чтобы я смогла обмануть их, несмотря на их искусную одежду воинов. Тем не менее, они Высшие Фэ. Я должна быть умной и спокойной, дожидаясь момента, когда смогу сбежать отсюда. Поэтому я позволила Элис увести меня. Комната — не камера. Что ж, небольшое облегчение.

Я едва сделала несколько шагов, когда Люсьен зарычал:

— Значит, вот как Котел поступает с нами? Она убила Андрэса? Мы никогда не должны были отправлять его туда — никто из них не должен был быть там. Это было глупое задание.

В его рыке больше горечи, чем угрозы. Он тоже может менять форму?

— Может, мы просто должны возразить — может, пора сказать хватит. Избавься от девчонки где-нибудь, убей её, мне не важно — она здесь только помеха. Она скорее вонзит нож тебе в спину, чем заговорит с тобой — или с кем-то из нас.

Я дышала спокойно, спина одеревенела и…

— Нет, — отрезал другой. — Пока мы не узнаем наверняка, что нет другого пути, мы не сделаем ход. Насчёт девушки — она останется. Целой и невредимой. Тема закрыта. Её жизнь в той лачуге была достаточно адской.

Я выдохнула, и мои щёки покраснели, когда я заметила, что Элис смотрит на меня. Я старалась не смотреть на неё. Лачуга — думаю, по сравнению с этим дворцом наш дом действительно выглядел лачугой.

— Тогда тебя ждёт тяжёлая работёнка, старина, — сказал Люсьен. — Я уверен, она отлично заменит Андрэса — может быть, она даже сможет тренироваться вместе с остальными на границе.

Раздражённый рык потряс воздух.

Безупречные, сверкающе залы поглотили меня прежде, чем я смогла услышать что-то ещё.

***

Элис провела меня через золотые и серебряные залы, пока мы не пришли в богатую спальню на втором этаже. Признаю, что не особо сопротивлялась, когда Элис и ещё две служанки — тоже в масках — искупали меня, подстригли и после выщипали как цыплёнка к обеду. Кто знает — я вполне могу оказаться их следующей закуской.

От тошноты при этой мысли меня спасало только обещание Высшего Фэ — вместо смерти жить остаток дней в Прифиане. Хотя эти фэйри и выглядели как люди, за исключением ушей, я никогда не слышала о том, как Высшие Фэ называют свою прислугу. Я не решилась спросить или говорить с ними. Не когда их руки так близко ко мне, что я могла сосредоточиться только на том, чтобы не дрожать.

Тем не менее, я один раз взглянула на бархатное бирюзовое платье, которое Элис оставила на кровати, и, плотно завернувшись в белый халат и опустившись в кресло, я попросила вернуть мне старую одежду. Элис отказалась и тогда я снова умоляла, стараясь звучать как можно более трогательно, печально и жалостливо. Элис вылетела из комнаты. Я годами не носила платьев. И не собираюсь начинать, когда мой главный приоритет — побег. В платье я не смогу свободно двигаться.

Укутанная в халат, минуту за минутой я сидела и не слышала ничего, кроме щебетания птиц в саду за окнами. Ни криков, ни лязга оружия, ни намёка на избиение или пытки.

Спальня оказалась больше, чем весь наш дом. Бледно-зелёные стены с нежными набросками золотистых узоров, золотая лепнина. Я могла бы подумать, что всё это броско и аляповато, если бы мебель из слоновой кости и ковры не дополняли комнату настолько гармонично. Гигантская кровать в схожей цветовой гамме, как и занавеси, спускающиеся от изголовья кровати и колышущиеся на слабом ветру из открытых окон. Мой халат был из тончайшего шёлка, с кружевными краями — простой и достаточно изысканный, чтобы я провела пальцем вдоль отворотов.