Двор Тумана и Ярости

— Прилив возвращается, — добавила Амрен, исследуя потолок.

— Так быстро?

— Может, море знает. Может, оно служит Высшему Лорду.

Если мы будем здесь, когда поднимется вода…

Не думаю, что мои маленькие водяные зверушки помогут. Меня накрыла паника, но я справилась с ней, превратившись в сталь и запрокинув подбородок.

Должно быть, коробка тяжелая и холодная.

«Кто ты, кто ты, кто ты?»

Я размяла пальцы и хрустнула шеей.

«Я — лето. Я — море, солнце и зелень».

— Давай, давай же, — пробормотала Амрен. Над нами вода стекала по камням.

— Кто ты, кто ты, кто ты?

— Я — Тарквин. Я — Высший Лорд. Я — твой хозяин.

Коробка замолчала. Будто этого ответа оказалось достаточно.

Я сорвала коробку с пьедестала. Метал обжигал мои руки, а сила жирной смолой поползла по моей крови.

Древний, безжалостный голос зашипел:

— Лгунья.

И дверь захлопнулась.

Глава 37

— НЕТ! — закричала Амрен, мгновенно оказавшись у двери, ее кулак с искрами ударил о свинец, как о наковальню — один раз, два.

И сверху — прилив и бульканье воды, падающей вниз, заполняющей комнату. Нет, нет, нет…

Я достигла двери, засовывая коробку в широкий внутренний карман моей кожаной куртки, пока Амрен ярко сияющей ладонью наносила удары по двери, сжигая, раскаляя металл; вихри и завитки проходили сквозь него, словно были ее собственным языком, набором символов, и затем…

Дверь распахнулась. Только для того, чтобы впустить водопад.

Я схватилась за порог, но не смогла удержаться, когда вода отбросила меня назад, увлекая под темную, ледяную поверхность. Холод сковал мне дыхание. Найти пол, найти пол…

Мои ноги коснулись его, и я оттолкнулась вверх, жадно глотая воздух и ища в темноте комнаты Амрен. Она держалась за порог, смотря на меня и подавая руку — ярко светящуюся.

Вода уже поднялась до моей груди, и я бросилась к Амрен, сражаясь с сильным потоком, заполнявшим комнату и призывая эту новую силу в моем теле, моих руках. Вода утихла, словно ядро силы во мне успокоило ее мощь, ее ярость, и Амрен уже взбиралась на порог.

«Она у тебя?» — закричала она сквозь шум воды.

Я кивнула и вдруг осознала, что ее протянутая рука была не для меня, а для двери, которую она вдавливала обратно в стену, держа ее до тех пор, пока я не выйду. Я протолкнулась сквозь арочный проем, и Амрен скользнула через порог — как раз тогда, когда дверь, грохоча, вновь захлопнулась. Так сильно, что я задумалась, с помощью какой силы Амрен удерживала ее.

Единственным недостатком было то, что воде теперь осталось гораздо меньше места для заполнения.

— Иди, — сказала она, но я, не дожидаясь ее одобрения, схватила Амрен, цепляя ее ноги вокруг моего живота, и закинула ее себе на спину.

— Просто делай то, что должна, — прохрипела я, вытягивая шею над поднимающейся водой. До лестницы было не так далеко — лестницы, которая сейчас превратилась в водопад. Где же, черт бы его побрал, Рисанд?

Но Амрен вытянула кисть перед нами, и вода вспенилась и задрожала. Не полностью чистый путь, но хотя бы разрыв в течении. Я направила частицу силы Тарквина — теперь моей силы — по направлению к ней. Вода еще больше успокоилась, сжимаясь в повиновении моему приказу.

Я бежала, сжимая бедра Амрен, возможно, слишком сильно, и после этого у нее останутся синяки. Шаг за шагом вода подступала: к моему подбородку, затем ко рту… Но я добралась до лестницы, почти поскользнувшись на нижней ступени, однако выдох Амрен остановил меня, заставив похолодеть.

Выдох не от шока, а для того, чтобы глотнуть воздух за мгновение до того, как стена из воды хлынет вниз по лестнице. Как если бы могучая волна захлестнула всю площадку. Даже моя собственная власть над стихией не могла ничего поделать.

У меня было время, чтобы жадно глотнуть воздух, сжать ноги Амрен и приготовиться. И смотреть, как дверь наверху лестницы, скользнув, закрылась, запечатывая нас в водяной гробнице.

Я погибла. Я знала, что я погибла, и отсюда не было никакого выхода.

Я израсходовала мой последний вдох и осознавала каждую секунду до тех пор, пока мои легкие не выдержали, и тело не предало меня, и я сделала губительный глоток воды, заполнившей рот.

Амрен колотила меня по рукам, пока я не отпустила ее. Я поплыла следом за ней, пытаясь успокоить панически бьющееся сердце и легкие, пытаясь убедить их, что каждая секунда была на счету, когда Амрен достигла двери и ударила по ней ладонью. Символы загорелись — снова и снова. Но дверь держалась. Я добралась до нее, толкаясь телом в дверь, вновь и вновь, оставляя вмятины в свинце под моими плечами. Затем у меня появились длинные, длинные когти, и я рассекала и пробивала ими отверстия в металле.

Мои легкие горели. Мои легкие задыхались.

Амрен колотила по двери, все тот же фэйский свет лился от нее, словно отсчитывая ее сердцебиение. Я должна была сделать вдох, должна была открыть рот и сделать вдох, должна была облегчить это горение.

Затем дверь сорвалась.