Двор Тумана и Ярости

На мгновение, у меня задрожали колени, и я поняла, почему лорды лагерей были от них в ужасе. Если один Сифон — это все, что большинству иллирийцев требовалось, чтобы усмирить и направить свою боевую мощь… У Кассиана и Азриэля их было по семь у каждого. Семь.

Придворные имели мудрость отступить на шаг назад, освобождая Кассиану и Азриэлю путь к трону. Их крылья блестели, а когти на их концах были так остры, что, казалось, разрезают воздух… будто они специально их отточили.

Внимание Кассиана переместилось прямо на Мор, Азриэль бросил на нее лишь короткий взгляд, а затем стал изучать собравшихся. Большинство из них избегали встречаться взглядом с командиром шпионов… и задрожали при виде Говорящего Правду на его бедре, и иллирийского меча, перекинутого через его левое плечо.

Азриэль со своей маской прекрасной смерти на лице, молчаливо обещал им бесконечные, невыносимые муки ада, и даже тени дрогнули под его шагами. Я знала почему, знала из-за кого он с огромным удовольствием выполнил бы это обещание.

Они попытались продать семнадцатилетнюю девушку, выдать её замуж за садиста… а потом подвергли её такому насилию, что я даже не могла и не хотела представлять. И теперь эти люди жили в страхе и ужасе перед тремя моими спутниками, что стояли на возвышении.

Хорошо. Им следует их бояться.

Как и меня.

И затем появился Рисанд. Сейчас он не пытался сдерживать свою мощь, свою сущность. Его сила заполнила весь тронный зал, весь замок, саму гору. Весь мир. Она не имела ни конца, ни начала.

Не было крыльев. Никакого оружия. Ни одного признака воина. Ничего, лишь Высший Лорд, элегантный, жестокий, каким его представлял весь мир. Его руки были в карманах, а черная туника, казалось, поглощала свет. И его голову венчала корона из звезд.

Ни следа мужчины, который пил на крыше; ни единой черты падшего принца, стоящего на коленях на кровати. Ничем не сдерживаемая мощь его присутствия грозила смести меня, смять меня.

Вот он… вот самый могущественный Высший Лорд, который когда-либо рождался на земле.

Воплощение снов и кошмаров.

Глаза Риса мимолетом встретили мой взгляд с другого конца зала, пока он шел между колоннами. К трону, который был его по крови, и жертве, и воле. Моя собственная кровь пела перед силой, что сходила от него, пульсировала в нем, перед его совершенной, абсолютной красотой.

Мор спустилась с возвышения и грациозно опустилась на одно колено. Кассиан и Азриэль поступили также.

Как и все присутствующие в зале.

Также как и я.

Чёрный как смоль пол был так отполирован, что я увидела в отражении свои губы, окрашенные в ярко красный цвет, и свое безучастное выражение лица. В зале царила такая тишина, что я слышала каждый шаг Риса по направлению к нам.

— Так, так, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — похоже, в этот раз все явились вовремя.

Подняв голову, всё еще коленопреклоненный, Кассиан бросил Рису полуухмылку — воплощение главнокомандующего Высшего Лорда, готового пролить за него кровь.

Сапоги Риса остановились прямо перед моими глазами.

Его пальцы били ледяными, когда он приподнял мою голову за подбородок.

Все в зале не спускали с меня глаз, всё ещё не вставая с колен. Но такова была моя роль сегодня. Отвлекать внимание и быть новой забавой. Губы Риса приподнялись в подобии улыбки.

— Добро пожаловать в мой дом, Фейра Разрушительница Проклятия.

Я опустила глаза, и тяжелые от косметики ресницы защекотали щёки. Он цокнул языком и сильнее сжал мой подбородок. Все заметили, каким сильным было нажатие его пальцев и каким хищным наклон головы, когда он приказал:

— Следуй за мной.

Он потянул меня за подбородок, и я поднялась с колен. Рис неспешно оглядел меня, и я подумала, был ли блеск в его глазах лишь частью спектакля.

Он повёл меня по ступеням на возвышение, к трону. Затем сел, чуть улыбаясь при виде своего чудовищного двора. Ему принадлежал каждым дюйм этого трона. И каждый подданный.

Одним рывком за талию он усадил меня к себе на колени.

Шлюха Высшего Лорда. Та, кем я стала Под Горой… та, кем весь мир предполагал, что я была. Опасная новая игрушка, которую отец Мор захочет прощупать.

Рис скользнул одной рукой вокруг моей голой талии, другая его рука двинулась вниз по моему обнаженному бедру. Холодные, его руки были настолько холодными, что я едва сдержала вскрик.

Рис наверняка почувствовал, как я безмолвно содрогнулась. Секундой позже его руки нагрелись. Большой палец, кружащий около внутренней части моего бедра, очертил неспешную, длинную линию, будто молчаливое «прости».

Рис в самом деле наклонился и приблизил губы к моему уху, прекрасно осознавая, что его подданные всё ещё не поднялись с пола. Как будто однажды в прошлом они уже раз поднялись без разрешения, и с тех пор помнили о последствиях такой неосмотрительности. Рисанд прошептал мне, другой рукой теперь лаская оголенную кожу моих ребер, выводя на ней медленные, ленивые круги:

— Постарайся не брать в голову.

Я знала, что все его слышат. И он тоже это знал.

Я посмотрела на склоненные головы подданных, моё сердце учащенно билось, но я спросила мягким, полночным шепотом:

— Что именно?