Двор Тумана и Ярости

Наместник разглядывал нас без тени смущения, опершись о стену. Не зная, можно ли прервать нас. На половину не осмеливаясь это сделать. Мы должны были его отвлечь. Мы были уловкой фокусника, пока Азриэль ищет шар.

Я знала, что Рис все еще удерживает взгляд Кейра, проводя кончиком языка по моей шее.

Я выгнула спину, глаза томно прикрыты, а дыхание сбилось. Я загорюсь, загорюсь, загорюсь…

«Думаю, он испытывает такое отвращение, что отдал бы мне шар по своей воле, только бы отсюда уйти», — сказал Рис в моей голове, а другая его рука двинулась в опасном направлении к моему центру. Но во мне тянуло и росло такое невыносимое желание, и под платьем на мне больше ничего не было, ничего, что могло бы скрыть чертово доказательство моего желания, и если он скользнет рукой еще на хоть на дюйм выше..

«Ты и я устроили здесь прекрасное шоу», — ответила я. Особа, что произнесла эти слова, звучала хрипло и страстно… я никогда не слышала свой голос таким до этого. Даже мысленно.

Его рука скользнула выше по моему внутреннему бедру.

Я изогнулась на нем, пытаясь стряхнуть его руки, не дать ему узнать, что…

И внезапно я ощутила его каменную твердость под собой.

Все мысли улетучились из моей головы. Остался лишь трепет силы, когда я дернулась, ощущая эту внушительную выпуклость. Рис издал низкий, грубоватый смешок.

Кейр смотрел, смотрел, смотрел на нас. Пораженный. В ужасе. Вынужденный стоять здесь, пока Рис не позволит ему удалиться… Он стоял, не задумываясь, зачем мы устроили этот спектакль, и куда исчез командир шпионов.

Так что я снова повернулась, встретилась взглядом с полыхающими глазами Риса и провела языком по его шее. Ветер и море, и цитрус, и пот. Я почти разлетелась на осколки из-за этого вкуса.

Я развернулась обратно вперед, а губы Риса скользнули по моей шее вдоль позвоночника, и я снова ощутила твердость, упиравшуюся в меня настойчиво, властно. Ровно в тот самый момент, когда его рука скользнула по моему внутреннему бедру слишком высоко.

Я почувствовала, как его хищное внимание мгновенно переключилось к влаге, которую он там почувствовал. Неопровержимое доказательство моего предательского тела. Его руки сжались вокруг меня, и мое лицо вспыхнуло… возможно немного от смущения, но…

Рис ощутил мое напряжение, мой огонь.

«Всё хорошо, — сказал он мысленно, но его голос в моей голове прозвучал сбившимся, задохнувшимся. — Это ничего не значит. Это лишь реакция твоего тела»…

«Потому что ты такой неотразимый?» — моя попытка отвлечь его, прозвучала натянуто, я и сама это ощутила.

Он рассмеялся, наверняка, чтобы успокоить меня.

Мы танцевали друг вокруг друга, подшучивали, провоцировали не один месяц. И, возможно, это была реакция моего тела, может быть реакция его тела, но его вкус грозил уничтожить, поглотить меня и…

Другой мужчина. Руки другого мужчины касались моего тела, когда я и Тамлин едва…

Борясь с подступившей волной тошноты, я изобразила полусонную затуманенную страстью улыбку на лице. И как раз в этот момент в зале появился Азриэль и слегка кивнул Рису. Шар был у него.

Мор скользнула к главному шпиону, обняла его за плечи и провела рукой по груди жестом собственницы, и повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Покрытая шрамами рука Азриэля обвила её талию, касаясь обнаженной кожи, и слегка сжала. Подтверждение, которого она также ожидала.

Мор одарила его улыбкой, которая без сомнения вызовет толки, и снова растворилась в толпе. Ослепительная, завораживающая, заставляя всех поверить, что командир шпионов был там всё это время, и что теперь, возможно, она пригласила его в свою постель.

Азриэль лишь смотрел Мор в след, отстраненно, скучающе. И я задалась вопросом, был ли он на самом деле так же выбит из равновесия и взволнован, как я.

Рис поманил пальцем Кейра, и тот, спотыкаясь, приблизился, при этом скалясь вслед своей дочери. Едва Кейр приблизился к возвышению, магия Риса подхватила вино, и бокал подлетел к нам. Рис поставил его на пол рядом с троном, это было глупое, ненужное задание, данное им наместнику, чтобы напомнить тому его место. У него нет власти, и этот трон не его.

— Должен ли я проверить, что вино не отравлено? — протянул Рис, одновременно бросив мне по нашей ментальной связи: «Кассиан ждёт. Иди».

* * *

Рис всё еще сохранял на лице след потухшей страсти… однако его глаза… я не могла прочитать, что означали тени, блуждавшие в его глазах.

Быть может… быть может, несмотря на все наши подначки, после Амаранты, он больше не хотел, чтобы какая-либо женщина касалась его подобным образом. Быть может, он не получал удовольствия от того, что его кто-либо желал.

Меня пытали и мучили, но ужасы, пережитые им, были совсем другого уровня.