Двор Тумана и Ярости

— Нет, милорд, — проворчал Кейр. — Я никогда бы не посмел причинить Вам вред. — Этот разговор также был лишь отвлекающим маневром. Я воспользовалась этим моментом, поднялась и направилась к Кассиану, который стоял у колонны и хищно улыбался всем, кто оказывался поблизости.

Я чувствовала взгляды всех придворных на мне, чувствовала, как они исподтишка принюхиваются к тому, что было явно начертано на моем теле. И когда я прошла мимо Кейра, даже учитывая, что за моей спиной был Высший Лорд, наместник едва слышно прошипел:

— Ты ещё получишь, что заслуживаешь, шлюха.

Ночь взорвала тронный зал.

Люди закричали. И когда тьма рассеялась, Кейр стоял на коленях.

Рис оставался на троне. Его лицо застыло в ледяной ярости.

Музыка смолкла. Из толпы появилась Мор, черты ее лица исказила довольная ухмылка. И тут же рядом с ней оказался Азриэль, стоявший слишком близко, чтобы это могло быть случайностью.

— Извинись, — приказал Рис. Мое сердце трепетало от власти этого голоса, отдающего прямой приказ, от этой чистой ярости.

Мускулы напряглись на шее Кейра, над губой выступила испарина.

— Я сказал, — проговорил Рис с ужасающим спокойствием, — извинись.

Наместник застонал. И через мгновение…

Раздался хруст треснувшей кости. Кейр закричал.

И я смотрела… смотрела, как его рука переломилась, не в двух, не в трех, а сразу в четырех местах, кожа в этих местах натянулась и просела…

Снова хруст. Раздроблен локоть. Мой желудок сжался.

Кейр зарыдал, по его лицу потекли слёзы — наполовину злоба, наполовину боль, судя по ненависти, что плескалась в его глазах, когда он посмотрел на меня, потом на Риса. Но его губы вытолкнули слова:

— Прости меня.

Кости второй руки затрещали, ломаясь. Мне стоило огромных усилий не дрогнуть.

Рис улыбнулся, когда Кейр снова закричал, и обратился к присутствующим:

— Убить его, за то, что он сделал?

Тишина.

Рис усмехнулся. Потом сказал наместнику:

— Когда очнёшься, не смей обращаться к лекарю. Если я узнаю, что ты ослушался… — Снова хруст. Мизинец Кейра резко выгнулся неестественным образом. Мужчина взвыл. Жар, пульсировавший в моей крови обратился в лёд. — Если узнаю, что ты меня ослушался… разорву тебя на куски и закопаю в разных местах, так что никто никогда не соберёт.

Глаза Кейра расширились от чистого ужаса. И будто невидимая рука оборвала его сознание, он рухнул на пол.

Не обращаясь ни к кому лично, Рис сказал:

— Бросьте его в его покои.

Двое мужчин, которые по виду могли быть кузенами или братьями Мор, метнулись вперед, поднимая наместника. Мор глядела на них, чуть насмешливо улыбаясь, однако ее лицо было бледным.

Он очнется. Рис сказал, что он очнется.

Я заставила себя идти, пока Рис расспрашивал другого придворного о каких-то мелочах.

Но всё мое внимание оставалось прикованным к трону за моей спиной, даже когда я остановилась рядом с Кассианом, словно давая возможность окружающему меня двору осмелиться подойти ко мне, поиграть со мной. Но никто не посмел.

И долгий час последовавший за этим, я не сводила глаз с Высшего Лорда, чьи руки, губы и тело внезапно заставили меня чувствовать себя такой живой… заставившие меня пылать. Это не помогло мне забыть, не залечило раны, не утолило боль, просто заставило почувствовать себя… живой. Будто я целый год спала, заключенная в хрустальный гроб, а он только что разбил его и встряхнул меня, заставил очнуться.

Высший Лорд, чья сила не пугала меня. Чья ярость не разбивала меня на осколки.

И теперь… теперь я не знала, что мне со всем этим делать.

Вдруг подумалось — отныне я по уши в проблемах.

Глава 43

Ветер бушевал вокруг Риса и меня, когда он рассеял нас в небе над его двором. Но нас встречал не Веларис.

Мы стояли у залитого лунным светом горного озера, окольцованного соснами, высоко над миром. Мы покинули Двор Кошмаров так же, как и вошли в него — с высокомерным и угрожающим видом. Куда делись Кассиан, Азриэль и Мор с шаром, я не имела не малейшего представления.

Мы были одни у кромки озера, и Рис заговорил чуть хриплым голосом:

— Прости меня.

Я моргнула.

— За что ты извиняешься?

Его руки дрожали — как будто последствие ярости из-за того, как Кейр назвал меня, как угрожал мне. Наверное, Рис рассеял нас сюда, прежде чем отправиться домой для того, чтобы поговорить наедине, чтобы его друзья нам не помешали.

— Я не должен был позволять тебе идти с нами. Не должен был дать тебе увидеть эту часть нашей жизни. Эту часть меня.

Я никогда не видела его таким ранимым, таким… запинающимся.

— Я в порядке.

Я не знала, что делать с тем, что произошло. Между нами обоими. С Кейром. Но это был мой выбор. Сыграть эту роль, надеть эту одежду. Позволить ему прикасаться ко мне. Но… Я медленно произнесла:

— Мы знали, что от нас потребуется этим вечером. Пожалуйста… пожалуйста, не начинай… опекать меня. Не таким образом.

Он знал, что я имела ввиду. Он защитил меня Под Горой, но эта первобытная, мужская ярость, которую он только что выплеснул на Кейра… Перед моими глазами промелькнуло воспоминание — разрушенный кабинет, залитый краской.

Рис сказал отрывисто: