Двор Тумана и Ярости

Мучительный вой долетел издалека, будто камни, трущиеся друг о друга.

Вмиг встали дыбом все волоски на моем теле. Мы никогда не оставались в лесу после заката.

Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, и заправила в лук одну из немногих оставшихся у меня стрел.

По земле проскользило нечто тёмное и извивающееся, и листья зашуршали под огромными лапами, заканчивающимися иглами-когтями.

Кто-то закричал. Высокие, ужасающие завывания. Будто это существо живьём рвали на части. Не Рис, нечто другое.

Я снова начала дрожать, и кончик моей стрелы посверкивал, подрагивая вместе со мной.

«Где ты где ты где ты».

«Позволь мне найти тебя позволь мне найти тебя позволь мне найти тебя».

Я опустила лук. Любой отблеск мог выдать меня.

Тьма была моей союзницей; возможно, тьма укроет и защитит меня.

Ярость помогла мне рассеяться в самый первый раз — ярость помогла и во второй.

Рис ранен. Они ранили его. Поджидали в засаде. И теперь… теперь…

Не горячая злость затопила мое тело.

А нечто древнее и ледяное, и столь свирепое, что оно обострило все мои чувства до бритвенной остроты.

И если я хочу найти Риса, если собираюсь вернуться к тому месту, где видела его в последний раз… я сама должна стать частью окружающей меня тьмы.

Я бежала по ветвям, когда нечто вломилось в кустарники рядом, шипя и рыча. Но я обратилась дымкой и звёздным светом, и рассеялась на соседнее дерево напротив. Существо, поджидавшее меня внизу, завыло, но я не обратила внимания.

Я была ночью; я была ветром.

Я рассеивалась с дерева на дерево, так быстро, что чудища, рыскавшие внизу, едва ли успевали заметить моё присутствие. И раз уж я могла создать себе крылья и когти… то могла изменить и свои глаза.

Я достаточно часто охотилась в сумерках, чтобы заметить, как устроены глаза ночных животных, как они светились.

Я приказала, и мои глаза стали шире, изменились… и на мгновение я ослепла в момент перемещения на другое дерево, пробежала по широкой, толстой ветке и вновь рассеялась…

Я приземлилась, и в этот момент ночной лес стал светлым. И твари там, внизу… Нет, я не стала приглядываться.

Я сконцентрировалась на рассеивании с дерева на дерево, приближаясь к месту, где на нас напали, все время пытаясь тянуть за эту ментальную связь, постоянно пытаясь нащупать такую родную стену по другую сторону… И затем…

Я заметила стрелу, торчащую из толстой ветки высоко над моей головой. Я рассеялась на широкую ветвь рядом.

И когда я высвободила стрелу, вырвав её из дерева, увидела, какой она устрашающей длины, и почувствовала дрожь своего бессмертного тела от контакта с ней, глухой стон сорвался с моих губ.

Я не смогла сосчитать, сколько стрел вонзилось в тело Риса. От скольких он заслонил меня, закрыв собой, как щитом.

Я закинула стрелу в колчан и продолжила путь, прочесывая местность, пока не увидела ещё одну… внизу, у ковра из сосновых иголок.

Лёгкая изморозь прочертила мою траекторию, когда я рассеялась туда, откуда могла прилететь эта стрела и нашла ещё и ещё. Я собрала их все.

Пока не добралась до места, где ветви сосен были изломаны и примяты на земле. И здесь, наконец, я почувствовала запах Риса. Всё вокруг сковало льдом, когда я увидела его кровь на ветвях, на земле.

Увидела рассыпанные вокруг ясеневые стрелы.

Из этой засады были выпущены сотни стрел, слишком быстро, чтобы он мог заметить и укрыться от них. Особенно если был невнимателен, отвлечен мною. Отвлечен весь день.

Я обшарила полянку, постоянно рассеиваясь со вспышками, не задерживаясь на земле слишком долго, чтобы меня смогли учуять наводнившие лес ночные создания.

Рис ударился о землю очень сильно — я поняла это по следам. И его тащили по земле, быстро.

Они попытались скрыть следы крови, но, хоть его разум и не отвечал на мой призыв, я могла почуять этот запах где угодно. Я найду этот запах где угодно.

Может они и умели хорошо заметать следы, но я выслеживаю еще лучше…

Я продолжила свою охоту, читая следы, ясеневая стрела теперь лежала на тетиве.

Его забрала группа, не менее двух дюжин, но во время самой атаки их было больше. Остальные рассеялись, оставив небольшую группу, чтобы оттащить его к горам… туда, где кто-то наверное ждал его.

Они двигались быстро. Углубляясь всё дальше и дальше в лес, туда, где виднелись очертания гигантских пиков Иллирийских Гор, высившихся за лесом. Его кровь лила всю дорогу.

Он жив, кричала мне эта кровь. Он был жив… однако если раны не закрываются… Это означало, что ясеневые стрелы продолжают свое дело.

Я убила стража Тамлина всего одной такой стрелой, выпущенной в нужное место. Я старалась не думать о том, что могут сделать шквал таких стрел… В моей памяти вновь прозвучал полный боли рев Риса.

И сквозь жгучую, беспощадную, неутихающую ярость я решила, что если Рис мёртв, если он неизлечимо ранен… То мне все равно, кто они и почему сотворили с ним это.

Они все мертвецы.