Двор Ураганов

– Да, это правда, Фебюс, – соглашаюсь я. – Но у него есть то, чего у этого крошечного анклава никогда не будет: он реальный. Настоящие люди в нем каждый день страдают, борются против тирании, пытаются зажечь огонь надежды в сердцах других. Они любят меня и ждут. Я им нужна… как и они мне.

Я вырываю свои пальцы из рук Фебюса.

Он улетает, подхваченный небом из своего призрачного мира Света.

Я позволила «Королевскому балету ночи» погрузить меня в недра Тьмы.

29 Адажио

Ослепленная, я открыла глаза.

По моим щекам текли слезы, но не из-за света призрачного солнца. Надо мной склонилось вполне реальное лицо. Закаленное лицо Стерлинга Рейндаста, светившееся от любви.

– Жанна, наконец ты пришла в себя! – воскликнул вампир, перестав нервно жевать зубочистку и убрав ее за ухо. – Береги силы, не делай резких движений!

Моя кровать мягко покачивалась, как и лампа на потолке. На самом деле, раскачивалась вся комната, будто колыбель. Я находилась в каюте корабля, здесь царило приятное тепло. Через иллюминатор на меня смотрела яркая луна над спокойным морем.

– Где я?

– На борту «Stormfly». Нам удалось вырваться из шторма, мы уже далеко.

– А «Уранос?»

– Уничтожен бурей.

– Я… я думала, что она тебя унесла, навсегда.

Всплыли воспоминания: бушующий ураган; крушение мачт плавучей цитадели; донжон, охваченный огнем…

– Я помчался к тебе на помощь, но не успел: в вас ударила молния. Огненный шар рассеялся, но ни тебя, ни Фебюса уже не было, только мерцающий пепел в ночи. – Голос Стерлинга дрожал от ужаса увиденного. – Я верил: ты не могла исчезнуть. В ту ночь апокалипсиса, когда на палубе разыгралась настоящая битва, я ощущал твое присутствие. Даже не видя тебя, чувствовал, что ты рядом, что слышишь меня. Тогда я позвал тебя. Сначала криком. Потом своим пением.

Больше ничего не надо говорить. Я знала, что голос Стерлинга умел магическим образом имитировать птичью трель, была тому свидетельницей несколько раз.

– «Королевский балет ночи», это был ты, верно? – прошептала я.

– Я вложил в него все свое сердце, чтобы позвать тебя к себе.

– Я тебя слышала, Стерлинг.

– И ты вернулась. Тело твое материализовалось в том же месте, откуда исчезло. Но без Бледного Фебюса. Лишившись капитана, его гвардия проиграла. Мы вышли в море. Ты спала два дня и две ночи.

Он поправил подушку за моей спиной. Сквозь батистовый пеньюар я почувствовала прикосновение его мускулистого плеча, объемных грудных мышц под хлопком рубахи. Вероятно, Рейндаст восстановил здоровье запасами флаконов с кровью из трюмов «Stormfly», экипаж которого состоял из вампиров.

Я дотронулась до его щеки, вновь округлившейся.

– Где ты была? – взволнованно спросил он.

– Рядом. Где-то между двух миров. – Я нахмурилась, стараясь разгадать тайну, граничащую с оккультизмом. – Ты помнишь процесс алхимического переваривания, который нам описывала мадам М.? Так вот, думаю, что этот феномен произошел в тот момент, когда молния ударила в нас. Кровь Бледного Фебюса, насыщенная тьмагмой Короля, была доведена до высшей ступени накаливания. Тьмагма мгновенно трансмутировалась в светнин под действием фульгурации[202], чья температура должна быть в сто раз выше температуры в атаноре. И «El Corazón de la Tierra», который я держала в руках, послужил катализатором для завершения этой неожиданной сверхординарной операции.

– Тьма сама себя переварила, истончив ткань между нашим миром и миром Света… – слова Стерлинга прозвучали отголоском мыслей вампирши.

– …и я была затянута в этот карман, – завершила я на одном дыхании.

Потому что этим он и был: карманом вселенной, узкой каймой в холсте реальности. Я в нем увидела странные вещи: объекты, одежду, незнакомые книги, подброшенные, возможно, другим миром. Как изображения в волшебной лампе или в видениях Пьеро. Что же касается членов моей семьи, поселившихся в этом мираже, думаю, я сама их придумала. Мои Фруаделаки не принадлежат той реальности.

Внезапно меня накрыла волна ностальгии. Мне бы хотелось, чтобы мои родители и братья существовали в мире Света, даже если он для меня навсегда закрыт. Но они родились, прожили и умерли в мире Тьмы. На веки вечные.

– Это мир также твой и мой, – прошептал Стерлинг. – Стоит побороться за него.

Я не могла поверить своим ушам.

– Циник лорд Стерлинг Рейндаст говорит о том, чтобы бороться за что-то еще, кроме всеобщего хаоса? – поддразнила я его. – Ты очень изменился, знаешь.

– Ты тоже изменилась. Колкая Диана де Гастефриш, которая насмехалась над всем и вся, исчезла, на ее месте появилась Жанна Фруаделак. Воительница, такая же боевая, но способная и уступить, если нужно. – Бледными пальцами он убрал серебристую прядь с моих глаз. – С первого вечера твой жизненный дух покорил меня. Меня, мертвого, который не надеялся когда-либо снова испытать эти чувства. И вот настало время, Жанна, позволить себе, наконец, жить… и любить.