Дворец для рабов

– Бог с ним – с храмом, – не дождавшись ответа, сказал ганзеец. – Кремль мне опиши.

– С какой стати я должен вам доказывать?.. – начал было Тим, вздохнул и проговорил: – Темно-красная стена, островерхие башенки, белая церковь с золотыми куполами… – у Колодезова имелся шикарный сервиз, наверное, еще до катаклизма стоивший немало. Софья Викторовна – глава в шутку называл ее завбухгалтершей, – ведущая книги учета расходов и прибыли, каждый раз восхищалась изображением Кремля и его башен. На большом – сантиметров тридцать на двадцать – прямоугольном заварочном чайнике располагалась фотография с общим видом. А на каждой чашке – одно какое-нибудь строение. Дворец съездов, например. Свиблова башня и Спасская были высокими, круглыми, со звездами на зелено-бирюзовых маковках. Кутафья, небольшая и приземистая, казалась кружевной. Она с первого взгляда ассоциировалась с Кутанеей, учившейся с Тимом в одном классе, девчонкой смешливой, симпатичной, с задорными ямочками на пухлых щеках и серыми прозрачными глазами, на которые постоянно падала длинная, завивающаяся светло-русыми колечками челка. Еще Тим мог бы описать Набатную башню, царь-колокол и царь-пушку, однако вряд ли Немчинов поверил бы, будто Тим видел их воочию.

– И звезды, конечно же. Рубиновые, – задумчиво проговорил ганзеец.

– И они, – кивнул Тим.

Немчинов покачал головой.

– Любуйся ты на них в действительности, мы с тобой сейчас не разговаривали бы. Знаешь почему?

Тим вздохнул и опустил взгляд.

– Дрянь какая-то там завелась. Не знаю, какая уж тварь обитает в Кремле, или тот сам выродился в некоего монстра, но только на звезды ныне только суициднику смотреть впору. Осечек не бывает: всякий человек, взглянув даже мельком или краем глаза, мгновенно теряет волю и со всех ног бежит к Кремлю, влетает в распахнутые ворота и назад не возвращается.

Поверить было мудрено. Немчинов мог преспокойно врать, тем паче Тим не имел возможности проверить его слова. Вот только не водись волкодлаки возле поселка, в них тоже не поверили бы.

– Ну, так что делать станем, Тимур?..

Парень вздохнул.

– Воды еще дайте, – попросил он.

– Это – сколько угодно, – ответил Немчинов, подавая флягу. – И воды могу, и чего покрепче из старых запасов: не дрянь, которой простой народ травится, а коньяк. Ты когда-нибудь пил «Наполеон»? А российский пятилетний?

Тим покачал головой.

– Для ценителя разница однозначно имеется. А для неофита, пробующего благородные напитки впервые, те почти неотличимы, – усмехнулся Немчинов. – Куришь?

Тим снова помотал головой.

– Может, грибочков?

– Если только захочу покинуть вас самым надежным способом, – сказал Тим. – Они ж как губка: впитывают из окружающей среды все, причем самое вредное.

На этот раз вздохнул Немчинов и протянул:

– Чистенький, здоровый, образованный и такой наивный мальчик… ты чего в нашу выгребную яму сунулся-то? Приключений захотелось?

Тим тихо выругался сквозь зубы.

– Ну, слава вышним силам, хоть мату русскому обучен. А то я уж испугался, что ко мне, неверующему, ангел прилетел и, не выдержав вида страшного души черной, свалился к ногам.

– Я не падал вам в ноги, – возразил парень.

– Нет, конечно же. Ты просто, герой, убив всех и потеряв единственного товарища, тихо-мирно и невыносимо медленно умирал у стеночки. А я спас тебя – не забывай об этом. – Немчинов воздел указательный палец в направлении потолка и скрипучим старческим голосом изрек: – Должок!

– Хотите убить? Убивайте.

– Ну нет, не за тем я тебя спасал, вруна такого, – мягко сказал Немчинов. – Лжешь же про столицу и не краснеешь. Но наверх действительно поднимался, и снаряжение у тебя хорошее: в Полисе и то не намного лучше. И это я про изъятое у тебя оружие не говорю. Вот мне и интересно узнать, из каких краев такое чудо расчудесное к нам пожаловало и угодило прямиком в мои руки: цепкие-цепкие, загребущие-загребущие. Раз поймав, уже не выпущу.

Тим хотел снова ответить руганью, но ощутил себя слишком усталым для этого. Проще было молчать, однако Немчинов как-то умел зацепить интонацией или словами – не отвечать не выходило. Видимо, не просто так носил свое звание и занимал должность в службе безопасности Ганзы.

«Если когда-нибудь удастся увидеться с Витасом, обязательно поблагодарю за блок в голове, – поклялся самому себе Тим. – А Колодезову… съезжу по морде. Нет. Вначале помирюсь, признаю свою ошибку, а потом все равно врежу за то, что в свое время из меня дурь не выколотил».

– И нечего себя корить, – словно прочитав его мысли, посоветовал Немчинов. – Глупо. Я – лучшее, что могло с тобой случиться в подземке. И нечего скептически хмыкать. Для любого другого ты никакого интереса не представляешь, для монстров разве лишь – в качестве еды.

Тим поморщился.

– Что? Встречался с отдельными представителями флоры и фауны?

– Приходилось…

– И с кем? Мутантами? Крысами? Химерами? Драконами?

– Волкодлаками, – вздохнул Тим, – покрыты темно-серой шерстью. Головы волчьи, тела обезьяньи, сильно напоминают горилл.

Немчинов цокнул зубом и заметил:

– В Москве есть похожие твари, но несколько другие. Стайные?

Тим покачал головой.