Дворец любви

– Они не станут тратить на нас стоящие яды. Большего я гарантировать не могу. Это – обычный хлеб, вот те маленькие черные шарики – тростниковые ягоды, а здесь – жаркое или гуляш. – Он попробовал кусочек. – Я ел и худшее.

Ифигения угрюмо поглощала ягоды, которые припахивали дымом.

– Сколько ты намерен здесь оставаться? – спросила она обреченно.

– Два дня или около того, если все пойдет хорошо.

– Конечно, это твое дело, но все-таки любопытно…

– Ничего таинственного – нужно узнать кое-что у человека, который долго не проживет.

– Понятно.

Дальше этого интерес Ифигении к планам Джерсена не простирался, и она не участвовала в беседе Кирта с Эдельродом.

– Я бы хотел переговорить с Какарсисом Азмом. Это возможно?

Эдельрод задумчиво подергал длинный нос.

– Трудное дело. Он должен сотрудничать с Гильдией, а такого человека, ясное дело, тщательно охраняют. Конечно, можно попытаться. Как насчет монеты?

– Пятьдесят севов – в казну Гильдии, еще пятьдесят – мастеру Гильдии, двадцать-тридцать – вам. Но не более того.

Эдельрод, толстяк неопределенного возраста с гривой жестких черных волос, надул губы.

– Не королевский размах. На Саркое щедрость ставят выше всех других достоинств.

– Если я правильно понял намек, плата вас не устраивает. Что ж, обращусь к кому-нибудь другому.

– Погодите, – вздохнул Эдельрод, – я попробую что-нибудь разнюхать.

Джерсен присел рядом с Ифигенией, которая напустила на себя деланное безразличие. Эдельрод вернулся сияющий.

– Я все уладил. Цена будет лишь чуть больше названных сумм. – Он возбужденно щелкнул пальцами.

– Я тут подумал, – процедил Джерсен. – Мне не так уж и нужно говорить с мастером Азмом.

Эдельрод слегка встревожился.

– Но это возможно. Я уже договорился.

– Может быть, в другой раз.

Эдельрод скривился:

– В ущерб себе я могу обойтись суммой в двести севов или около того.

– Информация того не стоит. Завтра я улетаю в Кадан, где мой старый друг, мастер Кудироу, все устроит.

Эдельрод вытаращился на него, изумленный.

– Ну так это меняет все! Что же вы не упомянули Кудироу раньше? Думаю, глава Гильдии умерит свои запросы.

– Вы знаете верхний предел.

– Хорошо. – Эдельрод состроил кислую гримасу. – Встреча состоится сегодня, чуть позже. А пока чего бы вы хотели? Может, осмотрим окрестности? Погода хорошая, в лесах полно цветов, душилок, взрывчатых деревьев. Проложены безопасные тропы.

Неутомимая Ифигения поднялась. Эдельрод повел их по тропе, которая пересекала солоноватую реку и петляла по лесу.

Растительность оказалась типичной для Саркоя. Высокий подлесок был окрашен в черно-коричневые тона, ниже сверкали красные, зеленые, бледно-голубые. Эдельрод указал на маленький серый гриб:

– Это – источник твитуса. Отличный яд! Если давать его два раза в неделю в сочетании с мерваном, образуется соединение, которое незаметно для жертвы скапливается в коже и становится смертельным лишь на прямом солнечном свету. Я знал людей, которые из страха перед отравлением до конца дней прятались под тентом.

Они вышли на поляну. Эдельрод быстро обвел ее взглядом.

– У меня нет явных врагов, но здесь недавно умерло несколько человек…

Сегодня, вроде бы, все в порядке. – Он указал на чахлый кустарник со светлой корой и желтыми круглыми листьями. – Некоторые зовут его «денежное дерево», другие – «все за ничего». Он абсолютно безвреден, как в естественном виде, так и после обработки. Вы можете попробовать любую его часть: листья, кору, почки, корни – и отделаетесь легким расстройством желудка. Один из наших мастеров, досадуя, что от растения нет никакого толку, потратил несколько лет на исследования и недавно выделил вещество необычайной мощи. Будучи растворенным в метицине и распыленным в воздухе, оно проникает в тело через глаза, вызывая вначале слепоту, затем немоту, а потом и полный паралич. Вы только подумайте! Из бесполезного растения извлечь полезный и эффективный яд! Это ли не доказательство человеческой настойчивости и изобретательности!

– Поразительное достижение! – подхватил Джерсен, а Ифигения промолчала.

Эдельрод продолжал:

– Нас часто упрекают в приверженности к ядам естественного происхождения и пренебрежении к лабораторным исследованиям и синтезу.

Однако природные яды, изначально связанные с живой тканью, более действенны.

– Я бы скорее предположил наличие каталитических добавок в естественных ядах, – возразил Джерсен, – нежели какую-либо метафизическую связь.

Эдельрод заметил назидательно:

– Вы недооцениваете роль разума. Возьмем… Здесь где-то поблизости должен быть… Да, вот! Погладите на эту рептилию.

Под покровом бело-голубых листьев затаилось мелкое ящероподобное создание.

– Это – менг. Из одного его органа получают вещество, которое затем продают под разными названиями – «улгар» и «фурукс». Повторяю: одно и то же вещество! Однако, когда его продают под названием «улгар» и применяют соответственно, у жертвы наблюдаются спазмы, укушение языка, потеря рассудка. Если же ему присваивают название «фурукс», происходит размягчение костей. Что скажете? Разве это не метафизика чистой воды?