Дворец любви (Принцы демонов, книга 3)

свои заявления высказываниями женщин, которые в свое время

хорошо знали Фогеля Фильшнера (по очевидным причинам я не

называю их имен):

"Мальчишка, обожающий всяческие мерзости".

"Фогель казался на редкость отталкивающим, хоть в нашем

классе и были мальчики еще некрасивей. Я знала его четыре

года, и, вместо того чтобы научиться сдерживать себя, он

становился все хуже и хуже".

"Фогель Фильшнер! Я полагаю, тут нет его вины. Видимо,

его мать была неряхой. Он обладал отвратительными

привычками, например любил ковырять в носу и разглядывать

его содержимое, издавая при этом странные звуки и нюхая!".

Эти свидетельства говорят сами за себя, а они самые

нейтральные из всех! Однако, будучи человеком честным и

рассудительным, я не стану пересказывать наиболее

пикантные анекдоты.

Позвольте мне описать Фогеля Фильшнера, каким я знал

его. Он был высоким и смахивал на паука, со своими тощими

ногами и нездорово круглым брюшком. В довершение всего

Фогель имел круглые щеки и красный висячий нос. К его

чести, бедняга обожал мою поэзию, хотя должен отметить,

что Фогель исказил мои принципы до неузнаваемости. Я

воспеваю полноту сущего, Фогель же исповедовал солипсизм

отверженного. Первая наша встреча произошла на знаменитом

званом вечере у леди Амалии Палемон-Дельхауз. Мне

покровительствовала ее дочь, прелестная Эрлина, знакомство

с которой заслуживает особого рассказа. Фогель явился с

написанными им корявыми строчками. В оправдание ему нужно

сказать, что бедняга влюбился в хорошенькую девочку,

которую, естественно, не слишком воодушевляли его

комплименты...

Из статьи Наварха "Виоль Фалюш. Часть I: детские

годы", подготовленной для журнала "Космополис".

Третьего октября Наварх уплатил компенсацию в пятьдесят тысяч севов барону Каспару Хельми и был освобожден из-под стражи, равно как и его гости.

Джерсен встретил поэта на площади перед зданием суда. Служитель муз сначала попытался сделать вид, что не узнал Джерсена, и проскользнуть мимо, но в конце концов позволил затащить себя в ближайшее кафе.

- Справедливость, ба! - Наварх скорчил рожу. - Я уплатил этому омерзительному типу, хотя имею к нему претензии: он испортил нам веселье. Чего ради он шнырял по лесу? - Поэт скосил на Джерсена желтый глаз. - Чего вы теперь от меня хотите? Новых кулачных поединков? Предупреждаю: я буду неумолим.

Джерсен передал ему местную газету с описанием событий. Наварх отказался даже взглянуть на нее.

- Куча дешевой чепухи! Вы, журналисты, все одинаковы.

- Вчера убили некоего Яна Келли.

- Да, бедный Келли. Вы пошли на похороны?

- Нет.

- Тогда вы упустили свой шанс, так как в толпе наверняка был Виоль Фалюш. Он очень чувствителен и никогда не забывает оскорбления. Яну Келли не повезло, поскольку он напоминал вас ростом и манерами. - Наварх сочувственно покачал головой. - Ах этот Фогель! Он приходит в ярость даже от пчелиного укуса.

- Знает ли полиция, что убийцей был Виоль Фалюш?

- Я сказал им, что встречал этого человека в баре. Что я еще мог сказать?

Вместо ответа Джерсен еще раз указал на статью:

- Двадцать имен перечислены здесь. Какое из них относится к Зан Зу?

Наварх презрительно хмыкнул:

- Выбирайте какое хотите.

- Одно из этих имен должно относиться к ней, - настаивал Джерсен. Которое?

- Откуда я знаю, какое имя она предпочла сообщить полиции? Думаю, я выпил бы еще пива. От этих препирательств у меня глотка пересохла.

- Здесь значится некая Друзилла Уэллс, восемнадцати лет. Это она?

- Вполне возможно, вполне.

- Это ее имя?

- О благословенный Кальзиба! Неужели у нее обязательно должно быть имя? Имя - это ноша. Это связь с определенными обстоятельствами. Не иметь имени - значит иметь свободу. Неужели вы настолько ограничены, что не можете вообразить человека, у которого нет имени.

- Странно, - протянул Джерсен, - она в точности похожа на Игрель Тинси, какой та была тридцать лет назад.

Наварх откинулся в кресле:

- Как вы узнали?

- Я не тратил времени даром. Например, напечатал это. - Джерсен протянул макет "Космополиса".

С обложки глядело лицо молодого Виоля Фалюша. Ниже шла подпись: "_Молодой Виоль Фалюш - Фогель Фильшнер, каким я его знал_".

Наварх прочел статью и схватился за голову:

- Он убьет нас всех. С дерьмом смешает! Живьем зароет!

- Статья выглядит рассудительной и справедливой, - заметил Джерсен. Он же не может счесть факты за оскорбление.

Наварх впал в очередной пароксизм отчаянья:

- Вы подписали ее моим именем! Я даже никогда не видел этого!

- Но это правда!

- Тем более! Когда статья будет напечатана?

- Недели через две.

- Невозможно! Я запрещаю!

- В таком случае верните деньги, которые я одолжил вам на устройство приема.

- Одолжил? - Наварх был вновь поражен. - Это нечестно! Вы заплатили мне, вы наняли меня, чтобы устроить банкет, на котором должен был присутствовать Виоль Фалюш!

- Вы не сдержали обещания. Барон Хельми помешал вашей затее - это верно, но я тут ни при чем. И где был Виоль Фалюш? Вы, пожалуй, станете утверждать, что он - тот убийца, но мне это ничего не дает. Пожалуйста, верните деньги.

- Не могу. Деньги утекают у меня между пальцев. Барон Хельми уже отхватил свою порцию.