Дворец на двоих

— Муха зеленая! — изумился троллейбусник. — Что, и не ночевал?

— Ночевал.

— Чего ж тогда дергаешься? Придет, куда он денется.

Наташа была в панике. Куда он денется? Да куда угодно!

Нет, зря-таки она вчера его ударила!..

В университет ей сегодня не идти — библиотечный день. И она так радовалась. А оказывается, нет дня хуже! Не знаешь, куда себя девать.

Она уже подмела все дорожки, сгребла в кучки опавшие листья на газонах.

Дома приготовила обед на случай, если Андрей внезапно вернется. Он ведь ушел, не позавтракав.

Как невыносимо ожидание! Если б не свободный день, сидела бы она сейчас на лекции и не терзалась бы сотней самых ужасных догадок и предположений. А думала бы о каком-нибудь древнем греке Гераклите, который был помешан на огне и считал, что из огня сотворено все, в том числе и человеческая душа. Чем бы еще заняться? Наташа стала протирать пыль на книжной полке, перетряхивая учебники по одному, чтобы продлить это занятие.

Внезапно на пол спланировала какая-то бумажка, завалившаяся между страниц.

Наташа подняла. Это был телефонный номер, и под ним размашистым почерком — имя: Ирина.

Прекрасная незнакомка из университетского сквера.

Наташа вспомнила: «Будут неприятности — звони. Не будет неприятностей — тоже звони».

Наташа отыскала в кошельке двушку и побежала к ближайшему автомату, зажав в потной ладошке листок с телефоном.

Только бы Ирина оказалась дома. Она так похожа на сказочную фею и наверняка сможет помочь замарашке-Золушке Наташе каким-нибудь ценным советом.

— Алло! — ответил Наташе бархатистый мужской голос, отчего-то показавшийся смутно знакомым. — Ирину? Сейчас попробую.

Наташа ждала минуту, две, три.

Ну наконец-то!

— Ммм? — услышала она. — Я еще сплю. А что, петушок уже пропел?

Наташе стало неловко:

— Извините, я вас разбудила. Я тогда попозже позвоню…

— Не откладывай на попозже то, что можно пораньше, — Ирина зевнула в трубку. — А кто это?

— Меня зовут Наташа, вы, наверное, не помните… Вы разрешили позвонить, если будут неприятности.

— Наташа… Наташа… — Ирина никак не могла понять, кто с ней разговаривает.

— Ну, с философского факультета. Помните, летом, во время приемных экзаменов? Вы еще сказали, что у меня прикид, как на полотнах передвижников.

— А! — обрадовалась Ирина. — Натали! Так ты поступила? Молодец! Тогда в чем проблема?

А собственно, в чем? Наташа и сама не знала, как объяснить.

— Да так… Нет никаких проблем… Вы извините…

— Вас понял, — сказала Ирина. — Жди. Ровно через час у левой ноги Маяковского.

Наташа не поверила своим ушам:

— А… это удобно? У вас ведь свои дела…

— Не комплексуй, Натали. Я сегодня свободна, как негры в Африке. Я как раз думала, с кем бы оттянуться. Так что — до скорой встречи. Вот только ополосну морду лица…

Бывают же на свете такие хорошие люди!

И муж у нее, судя по голосу, замечательный. А может, это и неофициальный муж. Но человек он наверняка чудесный. Уж кому-кому, а Ирине должно везти в жизни.

Тишинский рынок — студенческий рай!

Здесь можно купить все что угодно: от сломанного манекена до венгерских сапожек, и притом за бесценок.

— Клапаны, клапаны для раковин и унитазов!

— Не берешь, не задерживайся, а то дождик пойдет, товар раскиснет!

— Таминамбур — клубни, круглый год на кухне!

— Дай вам Бог столько здоровья, как на вас сидит этот пиджак! Берите — не пожалеете!

Наташа устала вертеть головой, глаза у нее разбегались.

Товары разложены были прямо на земле, на тряпочках и газетках. Столько удивительных вещей — кунсткамера!

Но Ирина решительно тащила ее к дверям комиссионки. Она решила Наташу приодеть.

— Парень должен своей девушкой гордиться, понятно? Чтоб ты вошла — и все отпали. А здесь иногда тако-ое попадается! Улёт! Пьеру Кардену делать нечего.

Они вошли в крошечный зальчик, вдоль стен которого на вешалках-плечиках тесно висели сотни разномастных одежек всех размеров, времен и народов.

Ирина принялась рыться в них, безошибочно извлекая вещи Наташиного размера.

— О! Посмотри, годится?

В ее руках болталась какая-то длинная вязанная кишка серовато-зеленого цвета, вся в узелках.

— Что это? — не поняла Наташа. — Варежка для слона?

— Что б ты понимала! Это платье-чулок, самый писк. Иди примерь.

Наташа послушно зашла в кабинку, Ирина втиснулась вместе с ней.

Наташа принялась выворачивать эту странную вещь, которую ее спутница почему-то назвала платьем.

— Что ты делаешь, надевай же!

— Как — что? — удивилась Наташа. — Оно же наизнанку, вон и нитки торчат.

— Тундра! Это букле. Так надо.

Платье-чулок облепило Наташу от горла до самых щиколоток. Она стала похожа на шершавую змею.

— Опупеоз полный, — одобрила Ирина. — Француженка! От Кутюр, как раз для твоей фигуры.

— Оно уж слишком в обтяжку, — засмущалась Наташа. — Неудобно как-то.

— Неудобно зонтик в кармане раскрывать. Наивная чукотская девочка! Погоди-ка…

Ирина вынырнула из примерочной и через пару минут вернулась с кружевной косынкой, щедро украшенной по краям длинной бахромой.

— А сверху — вот это.

Наташа набросила косынку на плечи, как это делала в холодные зимние дни ее мама.