Дворец райских наслаждений

В тот самый момент, когда монета звякнула о дно чаши, Артура окликнул Лу Цзиньцай. Солдаты закончили досмотр, Артур залез в экипаж и в следующую минуту, задрав голову, уже взирал на жуткие зубья подъемной решетки, нависавшие у него над головой.

Ощущая переполнявший душу восторг, Артур Топпс въехал в Шишань. Он чувствовал, что в его жизни начинается новый этап и его ждут захватывающие дух приключения.

Послесловие

Когда я сел за роман о боксерском восстании, то, естественно, не мог не вспомнить о своих предках, живших и работавших в Китае. Мой прадед, врач-миссионер из Шотландии, бежал через северные ворота Чанчуня, тогда как отряды боксеров входили в город через южные ворота. Если бы боксеры его схватили, прапрадеда, скорее всего, ждала бы смерть, и тогда бы моя бабушка, а значит, и я никогда бы не появились на свет.

С того времени то один, то другой член нашего семейства связывал свою судьбу с Китаем. Мои предки работали в Китае врачами, железнодорожниками, имели собственное дело. Я родился в Гонконге, мама — в Циньхуандао, ее мать, моя бабушка, в Чанчуне. Я вырос в Гонконге среди тайпэнов. Последние восемнадцать лет я живу в Пекине и работаю в одной из самых старых китайских торговых компаний.

Не надо думать, что в основу сюжета легли семейные предания. Вовсе нет. Моя любимая бабушка перевернулась бы в гробу, если бы хотя один из жутких персонажей, созданных мной, отдаленно напоминал бы ее папу или маму. Однако, должен признаться, я взял на себя смелость приписать доктору Аиртону страсть к грошовым романам о ковбоях, к которым, согласно семейным преданиям, был далеко не равнодушен мой прадед-пресвитерианин. Также я наградил Аиртона медалью за мужество, проявленное при борьбе с эпидемией чумы. Основой тому послужила наша семейная реликвия: в последние годы существования Цинской династии мой прадед был награжден орденом Золотого дракона. На ордене размером с блюдце выбит дракон с поблескивающей чешуей. Когда держишь орден в руках, ощущаешь странную сопричастность с далеким, давно сгинувшим миром: жестоким, порочным, загадочным и великим.

Города под названием Шишань никогда не существовало, однако события, описанные в книге, действительно имели место. В 1900 году в городе Тайюаньфу в провинции Шаньси было казнено более семидесяти миссионеров. Хамиш Аирд, некогда бывший моим учителем, дал мне почитать письма своего двоюродного деда, одной из жертв резни в Тайюаньфу. Эти письма были написаны в тюрьме незадолго до казни. При работе над романом я, в частности, опирался и на эти трогающие за душу свидетельства человеческого мужества и христианского непротивления злу. Однажды прошлым летом мы с Хамишем отправились в Тайюань и посетили площадь перед ямэном, где принял смерть его двоюродный дед. По чистой случайности выяснилось, что прадед моей жены-китаянки как раз в то время служил чиновником в Тайюаньфу и, весьма вероятно, присутствовал на казни. Моя жена Фумэй отчего-то решила, что ночью Хамиш обязательно проберется к нам и отомстит ей за преступление, которое совершил ее прадед сотню лет назад!

Когда на западе заходит речь о боксерском восстании, многие в первую очередь вспоминают об осаде посольского квартала. Все, кто смотрел фильм «55 дней в Пекине», наверняка помнят, с каким апломбом Дэвид Нивен, Чарльтон Хэстон и Ава Гарднер сдерживают натиск адских полчищ. В свет вышло несколько великолепных работ, посвященных событиям тех дней, лучшая из которых, на мой взгляд, принадлежит перу Питера Флеминга «Осада Пекина» (1959). Стоит также упомянуть более современные монографии, приуроченные к столетней годовщине восстания: «Восстание боксеров» Дианы Престон, «Кулаки мира и справедливости» Генри Кеон-Бойда, рассказы свидетелей тех событий «Говорят очевидцы», и самое интересное — отчет сэра Чарльза Макдональда об осаде и прочие документы министерства иностранных дел, приведенные в сборнике под редакцией Тима Коатса «Осада посольств в Пекине в 1900 году». Также небезынтересны работы того времени. Особенно мне бы хотелось порекомендовать книгу Полли Кондит Смит «За кулисами Пекина», написанную под псевдонимом Мэри Хукер, и работу Б. Л. Симпсона «Опрометчивые письма из Пекина» (также написанную под псевдонимом Б. Л. Путнам Вил). Автор последней книги столь нетерпим и одиозен, что я не мог удержаться и сделал Симпсона одним из героев романа.