Дворец со съехавшей крышей

– Ничего не помню, – остановила я Машу. – И потом, на совещаниях всегда спорят. Один раз Йон Рево, наш главный парфюмер, француз, пытался объяснить художникам, как, по его мнению, должен выглядеть флакон для нового аромата. Отдел оформления у нас тупой до невозможности, руководит им Иван Беликов, апатичный, как кусок ваты. Рево ему про флакон в виде пирамиды талдычит, Ваня вроде соглашается, а рисует шар на подставке. Беседовали они, как пингвин с зеброй, минут десять, потом Рево не выдержал. На столе стояла корзина с мылом, после духов собрались о нем говорить, так Йон стал хватать куски и швырять в Ивана. А тот запустил в него степлером, попал французу в лоб. Рево упал со стула, его ассистенты ринулись на Беликова, естественно, вмешались помощники того, и пошла у них великая битва. В воздухе летали разные предметы, а охрана, как водится, где-то задержалась. Я хотела урезонить драчунов, но мой шеф, мсье Арни, он тоже француз, схватил меня за руку, запихнул под стол, сам устроился рядом и проникновенно произнес: «Тяпа, если хочешь совершить подвиг, например, вознамерилась прекратить войну, то никогда не кидайся в бой сразу. Медленно посчитай до двадцати одного, и совершенно точно за это время найдется человек, который совершит подвиг вместо тебя. Потом принесешь роскошный букет на его похороны. Как правило, герои погибают, разумная трусость совсем неплохое качество. Награды им посмертно обычно присуждают те люди, которые благоразумно сидели в тылу, а не лезли на линию огня. Не лезь очертя голову в битву со знаменем в руках и барабаном в зубах». Не успел Франсуа завершить фразу, как в кабинет влетела администратор Наташа, и ей прямо в голову угодила здоровенная пепельница, брошенная Рево в Беликова. Итог: Ната в больнице с сотрясением мозга, Йон с нервным срывом в психушке, помощники обеих воюющих сторон с разбитыми носами, комнату совещаний ремонтировали три месяца, целыми и здоровыми остались лишь я и Арни, предусмотрительно спрятавшиеся под столом. Вот это совещание! Вот это обсудили вопрос! А то, о чем ты сейчас рассказываешь, я и вспомнить не могу.

– Спасибо, Степа, – вздохнула Маша. – Прямо боялась тебе звонить. Помнишь, что завтра днем репетиция? Ты должна привезти…

– Лошадь! – в ужасе воскликнула я.

– Нет, – засмеялась Горская, – гениальная идея по поводу кобылы Диме разонравилась. Доставишь всего-то Чарлика.

– Тоже не самое большое удовольствие, – вздохнула я. – Но как вспомню, что это могла быть здоровенная кобыла, сразу понимаю: козлик очень даже неплохой вариант.

– Ага. В жизни всегда так, – согласилась Мария, – думаешь, ну и гадость со мной приключилась, а потом нечто новенькое на голову упадет, и до тебя доходит: вчерашняя оплеуха судьбы – пустяк, вот сегодня она тебя чугунной сковородой по башке огрела. Плохое может стать еще хуже, надо не забывать об этом правиле.

– А ты оптимистка! – засмеялась я. – Я знаю, что все ужасное непременно закончится, тьма сгущается перед рассветом, весна сменяет зиму, и если сейчас темно и холодно, то впереди свет и тепло. Завтра доставлю Чарли вовремя.

– Вот и отлично, – обрадовалась Горская. – В прошлый раз я сглупила, но сейчас заказала машину для перевозки животных, все уже оплачено.

– Здорово, – восхитилась я, – а то кататься с Чарликом в метро не очень удобно. Представляешь, едва колеса начинают стучать…

– Машка! – заорал в трубке незнакомый женский голос. – Сколько можно по телефону болтать?

– Сейчас скину тебе номер Насти, хозяйки зверинца, – скороговоркой произнесла Горская.

– Он у меня есть, – напомнила я.

– Мясо остынет! – вновь забушевала незнакомая тетка. – Я старалась, готовила, хватит языком молоть!

– До завтра, – шепнула Горская и отсоединилась.

Я пошла назад в бутик «Бак», пытаясь по дороге дозвониться до Артема и Ирины, но и у Томилина, и у Розовой постоянно срабатывал автоответчик. Зато Антон активно работал в эпистолярном жанре, сообщения от него шли нескончаемым потоком. «Ты где?», «Позвони срочно», «Нужен совет», «Почему не отвечаешь?», «Сидишь на совещании?», «Необходимо поговорить». Все эсэмэски были украшены грустными, рыдающими смайликами, что только разозлило меня. Сто раз повторяла Антону: терпеть не могу идиотские картинки! Не жди я звонков от Артема и Ирины, прямо сейчас отключила бы трубку.

Стараясь не скрипеть зубами от злости, я подошла к зданию «Бак». И, вот уж совпадение, столкнулась с продавщицей Галиной, которая курила неподалеку от центрального входа.

– Хороший сегодня денек выдался, – радостно заговорила она, увидев меня, – небольшой дождик его не испортил.

– В особенности все удачно сложилось для Екатерины Фурсиной, – не удержавшись, съязвила я и тут же прикусила язык. Галя же не виновата, что ее парень хам каких поискать.

Галина затянулась сигаретой, медленно выдохнула дым и ответила:

– Жаль Катю, но я ее совсем не знала, мы только здоровались. Нельзя переживать из-за каждого постороннего, никаких нервов не хватит. Ты смотрела комедию «Вечно женатый»?

Я встала так, чтобы на меня не шел табачный дым.

– Нет.