Дворец со съехавшей крышей

– Тебе сошьет наряд та же модельер, что и мне, – неслась дальше бабуся. – Длинное платье на корсете, нежно-розовое, на голове шляпка с натуральными незабудками, сумочка, туфельки. Ты будешь очаровательна. Второй подружкой станет Ёлка в таком же обличье…

Перед моими глазами возникла ель со шляпкой на верхушке, наряженная в розовый шелковый ужас, сшитый дамой с говорящей фамилией Безрукина. Кто она такая? Про Карла Лагерфельда я знаю, про Марка Джейкобса, Стефано Пилати и Стеллу Маккартни[3] – тоже. А вот о Нике Безрукиной я никогда не слышала.

– Дима придумал такое! – задыхалась от восторга бабуля. – Обещает незабываемую церемонию! Ну? Неужели у тебя нет вопросов?

Их у меня полно, но задавать их Белке я не могу, спрошу о чем-то нейтральном.

– А кто такая Ёлка?

– Мама Димы, Софья Николаевна. Мы с ней сразу нашли общий язык, очаровательная, прекраснейшая женщина. Домашние ее зовут Ёлкой. Расписание репетиций свадьбы Дима тебе пришлет. Целую, Степашка, мне пора бежать, – на одном дыхании выпалила бабуля, и трубка разразилась частыми гудками.

Я решила не впадать в истерику и вовремя вспомнила совет Франсуа Арни, данный мне в тот момент, когда я за десять минут до начала демонстрации нового макияжа фирмы «Бак» шлепнулась, споткнувшись о какой-то шнур, протянутый по полу приехавшими снимать действие телевизионщиками. На беду я угодила носом прямо в паркет и поняла, что мой орган обоняния стремительно распухает. Из глаз мигом полились слезы, причем не от боли, хотя мне в первую секунду показалось, что кто-то вставил в мою левую ноздрю перфоратор и включил его на всю мощь. Я поняла, что срываю показ, подвожу Арни, и запаниковала.

Франсуа быстро поднял меня, усадил в кресло, схватился за кисти и начал ремонтировать осыпавшуюся красоту, одновременно наставляя:

– Истерика не продуктивна. С неприятностью нужно справляться двумя способами. Первый: расскажи о ней десяти людям. Тебя бросил мужчина? Не рыдай дома, иди к знакомым и изливай душу. Подробно, нудно, долго объясняй каждому, почему вы разошлись, описывай детали со смаком. Одному поплачься в жилетку, другому, третьему, четвертому. На пятом человеке тебе надоест, но прекращать нельзя. На шестом ситуация покажется смешной, на седьмом поймешь, что ты дура, которая занимается ерундой, на восьмом ты подумаешь: господи, как мне этот мужик надоел. На девятом тебя затошнит при одной мысли о парне, а на десятом ты обрадуешься: фу, наконец-то я избавилась от идиота. Да, забыл предупредить! Поделиться горем со всеми знакомыми надо за один день. Попробуй, это срабатывает безотказно. Есть второй способ, и в нашем случае лучше применить его. Постоянно задаем себе вопрос: «И что?» Показываю, как это действует. Я упала. Ну и что? Разбила нос. Ну и что? Размазала макияж. Ну и что? Неприятность уже произошла, назад время не повернуть. Теперь махнем рукой, шумно выдохнем и скажем: «Ну и что? Фиг с ним!» Сразу отпускает, и ты успокаиваешься.

Самое интересное, что дурацкие, на первый взгляд, советы оказались действенными. Я пару раз пользовалась ими и убедилась, что они срабатывают безотказно.

Вот и сейчас я выпрямила спину и начала проводить сеанс аутотренинга. Белка собралась замуж за идиота. Ну и что? Она решила нарядиться в белое платье со шлейфом. Ну и что? Меня втиснут в наряд, сшитый неизвестно кем. Ну и что? Второй подружкой невесты будет тетушка лет восьмидесяти. Ну и что? Старуха натянет розовое платье, возьмет букетик, и нас с ней сфотографируют гости. Ну и что?

Я вскочила с кровати.

Как это ну и что? А то, что у нас теперь будет большая семья: я, Дима и две бабки, Белка и Ёлка? Просто замечательно! По праздникам мы станем собираться за столом и затягивать: «Бабушка с дедушкой снова жених и невеста, Белка и Ёлка рядышком хором поют свою песню»[4]… Нет, сегодня совет Франсуа мне не помогает. И кто бы пояснил, почему старушку Софью Николаевну прозвали Ёлкой? Может, она ходит, замотавшись в гирлянды?

Я посмотрела на часы и поплелась в ванную.

Глава 24

Машина, нанятая для перевозки Чарлика, оказалась старой таратайкой, в которой могли поместиться только шофер и один пассажир. А вместо заднего сиденья было подобие клетки.

Когда я умостилась на продавленном сиденье, водитель, рыжий и веснушчатый парень, радостно улыбнулся и представился:

– Гарик.

– Степанида, – сказала я в свою очередь.

– Извини, опоздал, машину мыл, – продолжил шофер. – Но все равно пованивает.

– Ерунда, – отозвалась я, пытаясь дышать через раз.

– Жирафа вчера к ветеринару возил, – сообщил водитель. – Испугался он, ну и напрудил.

– Жираф? – поразилась я. – Как он сюда поместился?

– Шею в окно выставил, – совершенно серьезно объяснил Гарик.

Я рассмеялась.

– Врешь.

– Ага, – кивнул шофер, – люблю пошутить. Вчера медведя в клинику сопровождал, а Топтыгин давно не мылся. Мы едем к Настюхе?

– Верно, – подтвердила я.

– Настюха зажигалка, – хихикнул Гарик. – Кого забираем?

– Козлика, – пояснила я.

– Чарлика? – обрадовался парень.

– Ты его знаешь? – удивилась я.

Шофер объяснил.