Дворец утопленницы

– И что я говорила? – с трепетом спросила Фрэнки.

– Понятия не имею, дорогая. То бормотала что-то невнятное, то несла совершенную чепуху.

Фрэнки хохотнула, и горло отозвалось саднящей болью.

– Мне уже рассказывали, что я болтаю во сне.

– О да, трещит без остановки, – вмешался новый голос.

Повернув голову, Фрэнки увидела, что в дверях, прислонившись к косяку, стоит Джек.

– С добрым утром, – сказала та, заходя в комнату и вставая рядом с Леонардом. – Здорово ты нас напугала.

– Простите.

– Врач дал тебе какое-то успокоительное. Официальный диагноз – переутомление, но, на мой взгляд, это слишком уж отдает «истерией», так что я его отправила восвояси.

– Спасибо. – Фрэнки заметила, как по лицу Джек пробежала тень. – Что такое?

Та помедлила, прежде чем ответить.

– Я так волновалась, Фрэнки. Думала, вдруг… – Она осеклась. – Позвонила Гарольду. Я знаю, что вы в последнее время не ладили, но он до того перепугался, едва не сорвался сюда сию же секунду, насилу отговорила – пришлось призвать на помощь весь свой дар убеждения.

– Все в порядке, Джек, – заверила ее Фрэнки. – Я не сержусь.

Та вздохнула с облегчением.

– Он попросил меня передать хорошие новости, когда ты проснешься.

– Правда?

– Да. Они определились с названием. Выбрали то, которое ты предложила. Он сказал, тебя это должно порадовать.

Фрэнки не без труда приподняла уголки сухих, растрескавшихся губ.

– А нам расскажешь? – спросил Леонард, склоняясь над ней.

– Что?

– Какое ты придумала название?

Не смея смотреть им в глаза, Фрэнки отвернулась к окну.

– «Самозванка».

Едва слово сорвалось с языка, она почувствовала, как мысли поплыли, разум стал потихоньку затягиваться дымкой. Она без борьбы сдалась на милость сна.

– Я слышал, вы болели.

Фрэнки совсем не нравился пытливый взгляд, которым журналист сверлил ее, словно выискивая малейшие признаки недуга, физического или душевного, единственно ради того, чтобы расцветить свою статью, продвинуть карьеру, первым рассказав об угасании некогда знаменитой писательницы. Она мысленно обругала сперва Гарольда – за то, что уломал ее согласиться на интервью, затем себя – за то, что уступила. И, прежде чем заговорить, расправила плечи.

– Уже поправилась, – сказала она, старательно смягчая тон.

Журналист помолчал, похоже рассчитывая на подробности. Затем, не дождавшись продолжения, кивнул:

– Что ж, в таком случае предлагаю начинать.

– Давайте, – ответила Фрэнки без улыбки.

Он кивнул еще раз и на секунду склонился над лежавшей перед ним тетрадью, сверкнув намечавшейся лысиной. Из-за этой лысины, подумалось ей, он казался каким-то жалким. И еще из-за костюма: в такой свежий, сбрызнутый прозрачным солнцем весенний день, должно быть, ужасно жарко в плотной твидовой тройке с ярко-красным жилетом, вот у него уже и лоб взмок от пота – заметив это, она моргнула и отвела взгляд.

– Итак. – Журналист покашлял, прочищая горло, – куда громче, чем, по мнению Фрэнки, было необходимо. – Первым делом хочу отметить, что для вас это, вероятно, большое облегчение. – Он поднял на нее многозначительный взгляд и улыбнулся.

– Вы о чем, простите?

Улыбка никуда не делась, но Фрэнки померещилось в ней что-то фальшивое, неживое. Выученное, вдруг осознала она. Он явно репетировал эту сцену дома у зеркала, а может, и в поезде по пути сюда. С нетерпением ждал этого момента и теперь, дождавшись, спешил показать все свои трюки.

– О рецензиях.

– А что с рецензиями?

– Ну… – Он на пару секунд замешкался – так мешкает на сцене актер, добросовестно выучивший роль. – На этот раз вас единодушно хвалят. В отличие от…

– Да, – перебила Фрэнки. – Я понимаю, к чему вы клоните.

На мгновение повисла тишина.

– Так вот, вы наверняка…

– Что? Я наверняка что, мистер Берк?

– Испытываете облегчение. Не правда ли?

Фрэнки в ответ только улыбнулась.

– Я имею в виду, что это, вероятно, стало для вас сюрпризом, – пояснил журналист, тыча в нее зажатой между пальцев ручкой. – Если вспомнить, как приняли вашу предыдущую книгу.

– В чем состоит ваш вопрос?

– Я всего лишь подумал, что рецензии на новый роман…

– Я не отвечаю на вопросы, которые не касаются непосредственно романа, мистер Берк. И я не планирую задерживаться здесь дольше чем на полчаса, о чем вас, несомненно, уведомили. – Фрэнки мельком взглянула на часы. – А это значит, что у вас остается меньше пятнадцати минут.

Она была рада, что уговорила Гарольда предоставить свой кабинет для интервью. Поначалу он все порывался пригласить журналиста к ней домой, чего Фрэнки никогда прежде не делала.

«Считай, что переродилась, – говорил Гарольд, – в каком-то смысле начала с чистого листа, с новым романом – свежим и неожиданным, как и положено дебюту».