Дворец вожделений

Хирата замер, его рука взлетела вверх, подавая сигнал Марумэ и Фукиде остановиться. Они присели на корточки в низком кустарнике — в их сторону кто-то шел тяжелым шагом. Источником света был огонь, мигающий в металлическом фонаре, который нес грозного вида самурай. Его смутно подсвеченная фигура мелькала среди деревьев. Хирата затаил дыхание, пока самурай не прошел мимо. С бьющимся от близкой опасности сердцем он осторожно поднялся и вместе со своими людьми прошел еще шагов двадцать, пока не заметил новые огни, движущиеся по острову в разных направлениях. Им то и дело приходилось останавливаться и прятаться от шныряющих вокруг самураев. А он-то думал, что ночью похитители должны спать.

Удастся ли ему найти Мидори, прежде чем его обнаружат?

Казалось, они уже сто лет крадутся через остров. Наконец впереди немного посветлело, что означало открытое пространство. Хирата, Фукида и Марумэ остановились на опушке, вглядываясь в замок. Тусклый свет луны освещал строения, приземистые, как могилы на кладбище. Их поврежденные крыши тянули к небу свои зазубренные шпицы. Вдоль полуразрушенных, увитых виноградом стен стояли многочисленные часовые. Чьи-то тихие голоса смешивались с далеким плеском воды.

Подав сигнал Марумэ и Фукиде, Хирата крадучись двинулся через заросли вокруг замка. Он увидел рухнувшие строения, беседку в заросшем саду и еще часовых. Прорвать оборону похитителей и спасти женщин было невозможно.

— Если отправимся в Эдо, то сможем привести много солдат, — тихо сказал Фукида на ухо начальнику.

Эта мысль посещала Хирату, но была невыносима, после того как они зашли так далеко.

— Пока нет, — шепнул он в ответ.

На веранде крыла, соединенного с главным дворцом крытым переходом, сидел на корточках одинокий самурай. Его мечи были заткнуты за пояс. Сквозь просвет в облаках выглянула луна, осветив облезшую штукатурку у него за спиной. Справа над ним в прямоугольнике окна вертикальные рейки решетки перемежались полосками мрака, царившего внутри. Когда Хирата осторожно двинулся дальше, в проеме окна мелькнула бледная тень.

Это была женщина с длинными волосами, распущенными по плечам. Луна осветила ее лицо, и сердце в груди Хираты подпрыгнуло. Он остановился так внезапно, что Марумэ и Фукида натолкнулись на него.

— Мидори, — прошептал Хирата. Его душа ликовала. Он нашел жену! От нахлынувших чувств голова закружилась, и он бессильно прислонился к дереву, глядя на нее.

Она выглянула в окно, ее лицо было задумчивым и печальным. Хирата знал, что она думает о нем, тоскует, и едва подавил порыв позвать ее по имени и броситься к ней. Мидори отвернулась. Хирата протянул руку, чтобы остановить ее, но она исчезла во мраке комнаты. Страдание и досада наполнили его душу. Они с Марумэ и Фукидой без труда справятся с охранником, но на шум немедленно прибегут другие похитители. Нельзя начинать бой, заведомо обреченный на поражение.

— Нам нужно проникнуть в замок и незаметно вывести оттуда Мидори и остальных женщин, — прошептал он.

ГЛАВА 28

— Мое влияние на Царя-Дракона слишком ничтожно, чтобы убедить его отказаться от своих планов, — сказала Рэйко госпоже Янагисава.

Они сидели в своей комнате, в ночной тиши, холодный свет луны едва проникал через окно. Царь-Дракон отпустил Рэйко, и она рассказала подруге, что произошло между ней и их похитителем. Малышка заплакала, и Мидори взяла ее на руки.

— Она голодна, — заметила Кэйсо-ин. — Покорми ее.

— Она много ест. — Мидори распахнула кимоно и дала дочери грудь. — Это ведь хорошо, правда?

— О да. — Кэйсо-ин понюхала крошечную попку и поморщилась. — Она к тому же и много какает. Это тоже неплохо.

Госпожа Янагисава придвинулась к Рэйко.

— Может, еще раз попросить Царя-Дракона?..

Рэйко безнадежно покачала головой:

— Боюсь, если я буду настаивать, он разозлится. Возможно, так сильно, что нам несдобровать. — Она потрогала щеку, на которой еще виднелся синяк от удара Царя-Дракона, посмотрела на Мидори и Кэйсо-ин, хлопотавших над ребенком, и наклонилась к госпоже Янагисава: — Чтобы заставить сёгуна казнить начальника полиции Хосину, достаточно госпожи Кэйсо-ин. Остальными можно пренебречь.

— Он ведь не захочет причинить нам зло? — помертвела от ужаса госпожа Янагисава. — Ведь он считает, что в вас сидит дух его матери?

— Он безумец, — отозвалась Рэйко. — И хотя питает ко мне какие-то чувства, неизвестно, что он сделает.

— Но даже если вы не уговорите его уехать… — не теряла надежды госпожа Янагисава, — может, теперь, когда нас охраняет всего один человек, мы сумеем убежать?

Они посмотрели на окно, через которое Рэйко рассчитывала выбраться, сломав гнилые прутья решетки, и увидели хмурое лицо Оты.

— Слушай меня, ты, маленькая ведьма! — указал он пальцем на Рэйко. — Даже если ты провела хозяина, разыграв перед ним спектакль, то меня тебе не удастся одурачить. Я знаю, ты что-то задумала. И буду за тобой следить. Я предупредил! — Его враждебный взгляд остановился на Мидори. — Один неверный шаг, и этот ребенок мертв.