Дворец вожделений

— Не беспокойтесь… они отобрали мои мечи, — с насмешкой бросил Хосина. — Мне не дают даже палочки для еды. — Он махнул рукой на нетронутое блюдо. — К тому же стражники не спускают с меня глаз. Кто-то явно посоветовал сёгуну не позволить мне совершить сеппуку, чтобы не лишить похитителей удовольствия лицезреть мою казнь в обмен на его мать.

За всем этим стоял канцлер Янагисава. Сано знал, что именно он детально разработал условия содержания Хосины в заключении, и тот явно об этом догадывался.

— Однако я не намерен сводить счеты с жизнью или гибнуть от руки кого-то другого, во всяком случае, пока. — Хосина выпрямился, явно обретая прежний боевой дух.

— Рад это слышать, — сказал Сано.

— Уверен в этом, — хмыкнул Хосина.

Его язвительность подразумевала, что Сано печется лишь о личной выгоде, и тот вынужден был это признать. Хосина являлся новым ключом к тайне похищения женщин и был важен для судьбы Рэйко.

— Кстати, полагаю, что должен поблагодарить вас за то, что вы уговорили сёгуна отсрочить мою смерть, — нехотя проговорил Хосина. — Уж простите, что пока я не в состоянии особенно этому радоваться.

Сано кивнул, давая Хосине возможность излить свою горечь. Сочувствие заслонило ненависть к врагу. Обернись все иначе, и на месте Хосины мог оказаться он сам.

— Что привело вас сюда, когда все остальные сторонятся меня как чумы? — спросил Хосина.

«Как быстро люди из бакуфу отворачиваются от попавших в беду товарищей», — подумал Сано.

— Я согласился спасти вашу жизнь, — сказал он, — и пришел завершить начатое.

Хосина бросил на него взгляд, в котором смешивались благодарность и презрение.

— Я мог бы подумать, что вы являетесь воплощением чести, если бы не знал о ваших скрытых мотивах.

— У всех имеются свои интересы, — отозвался Сано, — но мои совпадают с вашими. Я хочу схватить похитителей и освободить заложниц. Вы хотите, чтобы я сделал это, прежде чем истекут данные сёгуном семь дней до казни.

Хосина в знак согласия слабо шевельнул губами.

— Мне нужна ваша помощь, — сказал Сано. — Можете ответить на несколько вопросов?

— Я ваш плененный раб, — ответил Хосина.

Сано опустился на корточки рядом с ним.

— Кто, по-вашему, это написал? — Он вынул из-за пазухи письмо с условиями выкупа.

— Не имею ни малейшего представления, — безнадежно выдохнул Хосина.

— Это стихотворение вам о чем-нибудь говорит? — спросил Сано и расправил письмо на полу.

Они вгляделись в строки.

— Драконы символизируют власть, плодородие, удачу, — размышлял Хосина. — Каждый ребенок знает историю о Царе-Драконе, который правит морем. Но в этом стихотворении нет смысла. Может, Царь-Дракон и есть похититель и держит женщин в своем подводном дворце? — Хосина горько рассмеялся. — Это похоже на бред сумасшедшего.

Сано кивнул, потому что только безумец стал бы красть мать сёгуна, чтобы заставить того казнить начальника полиции. Он мог бы добавить, что драконы приносят дождь, необходимый посевам, и сохраняют равновесие природных стихий. Однако, хоть он и думал, что стихотворение должно содержать зацепки, им с Хосиной нужны реальные факты, а не отвлеченные рассуждения.

— Вы не узнаете почерк? — спросил Сано.

— Нет, — ответил Хосина. — Правда, я никогда не обращал внимания на каллиграфию.

Снова неудача. Сано рассчитывал на большее.

— Если уж вы сожалеете, что я не ответил на все вопросы, то представьте, как сожалею об этом я, — с горечью произнес Хосина.

— Давайте подумаем, что за убийство упоминается в письме, — предложил Сано.

— Я не убийца! — воскликнул Хосина. Голос его зазвенел от гнева, бледное лицо раскраснелось. — Это возмутительно — кто-то хочет, чтобы я понес наказание за преступление, которого не совершал.

— Вы никогда не убивали? — недоверчиво посмотрел на него Сано.

— Ну конечно, убивал, — фыркнул Хосина, словно Сано произнес полную нелепицу. — Я ведь полицейский чиновник. Мне приходилось убивать по долгу службы. Это не является преступлением, поскольку санкционировано законом.

— Многие могут думать иначе, — возразил Сано, — например, обвиняющий вас в смерти и затаивший злобу. Похититель, по всей видимости, из числа таких людей. Назовите мне имена всех потерпевших, а также членов их семей и связанных с ними людей. Кроме того, меня интересуют подробные сведения о том, когда, где и как вы их убили.

— Надеюсь, у вас достаточно времени, — угрюмо хмыкнул Хосина.

— Я не тороплюсь.

Сано попросил стражников принести бумагу и письменные принадлежности. Потом, слушая рассказ Хосины, составил список. Выходило, что за шестнадцать лет от меча Хосины погибло тридцать восемь человек, когда он пытался произвести арест или навести порядок. Многие имена он не помнил. Информация о членах семей и знакомых была и вовсе отрывочной.

— Это все, что я могу, — закончил Хосина.

Сано изучил список.

— Бандиты, мелкие воришки, драчуны и смутьяны. Среди них были крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы, несколько рёнинов… ни одного богатого человека, все представители низших сословий.

— Именно такие типы доставляют полиции основные хлопоты, — сказал Хосина. — Подонки общества.

Сано был явно разочарован.