Дворец вожделений

— Просто хочет знать, что из моих сообщений поможет ему найти мать сёгуна. — Презрение почти лишило его голоса, но не помогло избавиться от печали. — Он не станет пятнать себя связью со мной, потому и поручает вам всю грязную работу. Лучше будьте начеку, чтобы он не украл добытые вами лавры.

— Благодаря ему вы вспомнили об одолжении, а я спас вам жизнь, — сказал Сано.

Хосина обернулся, все еще держась за прутья решетки, и взглянул на Сано так, словно тот сошел с ума, потом мрачно усмехнулся:

— Нет. Это слишком тонко даже для досточтимого канцлера. — Хосина снова стал смотреть на волю, его голова и сжатые кулаки казались черными на фоне солнечного света, обтекающего его фигуру. — Он отринул меня, едва прочел письмо с условиями выкупа.

Сано понял, что знает Янагисаву лучше, чем Хосина. А пытаться убедить его в верности Янагисавы — пустая тракт времени.

— Я должен идти, — сказал он и позвал стражников, чтобы те отперли дверь. — Если Нарая или клан Кии замешаны в похищении, я скоро это узнаю.

Прежде чем покинуть замок, Сано заехал в имение Янагисавы. Передняя была заполнена чиновниками, которые курили и переговаривались в ожидании аудиенции у канцлера. Однако один из клерков быстро провел Сано мимо всех остальных в зал для приемов. Там на возвышении сидел Янагисава. Секретари придерживали развернутый свиток на столике перед ним. Три облаченных в черные халаты чиновника, сидевшие чуть ниже, наблюдали, как он макает в тушь яшмовую печать и вдавливает ее в документ. Увидев на пороге Сано, Янагисава тут же выдворил из комнаты секретарей и чиновников и жестом предложил ему сесть рядом с собой.

— Вы узнали что-нибудь полезное у досточтимого начальника полиции? — спросил он.

Сано обратил внимание, что канцлер не поинтересовался состоянием Хосины. Деловой тон Янагисавы показывал, что его занимает лишь вопрос, дал ли Хосина какие-либо зацепки для выяснения личностей похитителей. Возможно, он не хотел демонстрировать заботу о Хосине, когда его могли подслушать, однако Сано подумалось, уж не отринул ли канцлер Хосину на самом деле. Уже то, что он упомянул его по титулу, а не по имени, явно указывало: он считает их отношения делом прошлого. Видимо, он все-таки ошибся в Янагисаве.

— Вот список всех убитых, связанных с Хосиной. — Сано передал бумагу канцлеру. — Мы определили двух главных подозреваемых. — Он назвал Нараю и клан Кии, затем описал смерти, которые связывали их с Хосиной. Янагисава внимательно слушал, но воздерживался от комментариев. — Я собираюсь повидать их. Есть шанс, что Нарая или кто-то из клана Кии являются… — Сано вспомнил таинственное стихотворение. — Царем-Драконом.

Легкая улыбка мелькнула на губах Янагисавы.

— Какое подходящее имя для похитителя. — Он помолчал, держась за подбородок и изучая список. Затем, похоже, принял решение. — Вы займитесь торговцем. Клан Кии оставьте мне. Встретимся сегодня в час вепря, чтобы сверить результаты.

Сано гадал, намерен ли Янагисава в конце концов спасать Хосину и восстанавливать их порушенные отношения, хотя главной его целью оставалась, конечно, поимка похитителей. Янагисава хочет похвалы за спасение госпожи Кэйсо-ин, как и предполагал Хосина, и Сано помнил случаи, когда его вечный соперник присваивал себе собранные им факты. И хотя Сано меньше всего заботило, кому достанутся лавры, главное — спасение женщин, — он тревожился, что Янагисава может поставить под угрозу все расследование. Но контролировать действия канцлера он не мог.

— Как пожелаете, — поклонился Сано, встал и вышел из комнаты, горя стремлением лично раскрыть тайну и спасти заложниц, прежде чем Янагисава предпримет что-либо опасное для Рэйко.

ГЛАВА 16

— Тебе не нужно было бежать. — Госпожа Кэйсо-ин зло смотрела на Рэйко. — Глупо было ни за понюшку табаку подвергать всех нас опасности.

Громыхал гром, и башня содрогалась. Молнии освещали их тюрьму короткими вспышками, а дождь непрерывным потоком лился сквозь поврежденную крышу. Женщины сбились в кучку в самом сухом углу комнаты. Рэйко смиренно опустила голову, переживая свою неудачу даже больше, чем Кэйсо-ин.

— Но она не могла знать, что мы на острове, — заступилась за подругу Мидори. Когда стражники привели Рэйко обратно и она рассказала, что произошло, Мидори от огорчения расплакалась, но теперь встала на защиту Рэйко. — В том, что наш план не сработал, ее вины нет. — Она грустно улыбнулась Рэйко. — Я благодарна вам за попытку спасти нас.

— Спасибо, — отозвалась Рэйко, растроганная верностью Мидори.

— Нечего ее оправдывать, — напустилась на Мидори Кэйсо-ин. — Если бы она вела себя правильно, эти люди, быть может, обращались бы с нами лучше. По крайней мере кормили бы нас и убирали в комнате. — После того, как Рэйко кинула в юношу бадью с супом, похитители больше не приносили еды, и женщины страдали от голода, поскольку не ели со вчерашнего дня. Вонь от ведер с отходами с каждым часом становилась сильнее. — А что толку от тебя, Мидори-сан? Сидишь как перепелка, готовая снести яйцо. И зачем я вообше пригласила тебя в поездку?!