Дворецкий в Белом (СИ)

Божечки, в этом фф уже 400 страниц! Что ж, по такому поводу я открываю официальный отсчёт - осталось ровно 15 глав. Может и до 500 страниц дойдём! ;)

Ещё не устали от этого фика? х)

Увидимся в продолжении!

========== 55. Ни за что? ==========

Комментарий к 55. Ни за что?

Добрый день!

Итак, это 15 глава до финала, конец арки Но и Рюдзи. Какой же вердикт вынесет суд?

Приятного прочтения!

Земля на кладбище немного странная, рыхлая, будто тут заканчивается любая каменная дорога. Достаточно странно, что ровный путь есть у старых могил, но до новых приходится бежать под дождём. Саю не думает о грязных каплях, что падают на её платье и маленькую сумку, девушка крепко сжимает в руках два цветка, связанные вместе бумагой для букета.

Один жёлтый, яркий и похож на орхидею — альстромерия. Раньше такие считали цветками дружбы, преподносили на праздники или извинялись. Жёлтый цвет, без суеверий, означал раскаяние.

Другой фиолетовый, тёмный — ирис. Когда–то в Японии его считали цветком самураев, но в наше время значение меняется от оттенка. Фиолетовый, который попросил купить Рюдзи, был цветком мудрости, духовности и уважения. Арестованный так же смотрел и на белые цветы невинности, но ничего не сказал об этом.

Его дневник был правдой. Он не хотел играть в невинную овечку.

А Саю старалась не думать об этом всём. Ей страшна одна мысль, что что–то подобное могло случиться между двумя её близкими друзьями. «Это не мог быть Рюдзи, это был не он», — её твёрдое убеждение ничего бы не изменило: «А вот и могила».

Серая плита — твёрдая и холодная, как мёртвое тело. Её ровная квадратная форма не выразит всей доброты того молодого парня, которого они знали. Маленькая фотография, на которой застыла вечная улыбка, никогда не будет такой же яркой, как та, что то и дело проскакивала на лице у студента полицейской академии, когда он был рад или весел. И имя, которое никогда не появится в полицейском удостоверении, а останется в памяти близких людей и холодной надписью на могиле:

«Араки Но»

— Но–кун, — едва смогла выдавить Саю. Слова застревали в горле, не желая вырываться наружу, — Завтра… завтра будут судить Рюдзи.

Могила молчала, но ветер вокруг неё закружился. Был ли это призрак? Бред.

— Ты наверное даже и не думал о том, что… даже о том, что Рюдзи тебе завидует. Ты ведь не тот, кто будет так думать, да?

Ветер снова начертил маленький круг вокруг Саю, будто приобнимая её. Тогда девушке хотелось верить в мистику, как никогда ранее.

— Он… он ведь невиновен? Но он может сесть… Доказательств слишком много.

Ветер стал протяжным, будто длинная фраза, томный монолог. Слов было не разобрать, их и не было, но было ощущение, чувство, пела интуиция.

— Я уверена, что… кто–то узнает. Я узнаю, Рюдзи узнает, Аоко–тян или я… и Шиничи–сан обязательно… Мы узнаем, мы все узнаем. Будь уверен он сядет! Он точно сядет!

Ветер, внезапно, замер. Маленькое дуновение коснулось цветов на могиле и исчезло. Саю даже поводила рукой, но ничего не почувствовала.

— Но–кун? — спросила она, будто говорила с призраком напрямую, — Что с тобой?

Её ладонь немного обдало холодом, но это ощущение быстро пропало. «Что случилось?» — хотела спросить она, однако осеклась.

Ветер наверняка был просто ветром. Куда важнее другое — чем закончится суд?

***

Вопрос «виновен или невиновен» замер не только в голове Шиничи и Хейджи, перед началом суда им озадачились ещё трое человек.

Тучный судья вошёл в комнату для совещаний и спешно собрал необходимые документы. Для него дело было настоящей проблемой, делом «пятьдесят на пятьдесят»: были доказательства, что убийца Рюдзи, были, что убийца кто–то другой. К какому решению придёт суд? Какой вердикт придётся вынести? Всё свалилось на плечи тридцатилетнего мужчины, который так редко часами раздумывал над новым делом.

Упёртый мужчина–прокурор был более прост и резок в своих высказываниях. Его наняла мать Но, которую накрыло слишком большое отчаяние — оно и спровоцировало кучу ложных выводов. Женщина почти никого не слушала, мужчина совсем не верил Рюдзи, а доказательства участия в деле третьего лица казались фикцией и воображением. Парень с длинными волосами? Последние слова потерпевшего и убийцы? Чек от хот–догов? Всё это не смущало «видавшего виды» прокурора, как самоуверенно думал о себе этот мужчина.

И третий человек, известнейший в кругах японского закона адвокат, который на этот раз не взял большого жалования за свою работу и согласился помочь семье Рюдзи — Кисаки Эри. Именно она без малейшего сомнения согласилась защищать честь студента Полицейской Академии, когда только услышала о просьбе его семьи. То, что рассказал этой женщине парень её дочери, знатно удивило женщину — её убеждение в невиновности подсудимого никогда не было таким твёрдым. Она хотела защитить его всеми силами и готовилась к этому почти три ночи. Осталось лишь сделать это.

Об этом думали три главные фигуры суда. Адвокат или прокурор — чьё последнее слово судья возьмёт за истину? Всё выяснится в зале суда, который откроется… прямо сейчас.