Дворецкий в Белом (СИ)

Такое задание вновь всколыхнуло процессоры в голове Кайто. С одной стороны, мать Аоко связанна с Аоко, значит это важно. С другой, она здесь не живёт, значит чужой человек. И вдруг мелькнула третья сторона — если знакомства на выпускном — это неправильно, значит он должен всё проконтролировать. Так чаша весов перевесила, и дворецкий в очередной раз поднял всё ещё незаметного котёнка.

— Так и сделаю.

— Вот! А ты отличный поц! — женщина потянулась, оттянув голову назад без рук, а потом ударила Кайто по спине с такой слой, будто собралась драться. Хотя он даже не пискнул, было адски больно. И это она ещё его за плечи обняла! — Чё, сколько те? Как ей?

— Восемнадцать.

— Во–во! Класс вообще! — и, ещё раз крепко приложившись дворецкому по спине, женщина подобрала упавшую сумку и отправилась в направлении прихожей, уже особо не парясь насчёт «поднеси мне пальто» и успешно проигнорировав не прекращавшееся шипение Кида. Котёнок определённо был не в восторге от гостьи.

— Прекрати, — котёнок кинул злобный взгляд на дворецкого и продолжил шипеть, стоило входной двери закрыться, — Прекрати!

У Кайто не было диктаторского тона, вроде «прекрати, я сказал!», потому Кид выбрался достаточно примитивным способом — расцарапал маленькими, но острыми когтями щёку парня, перепрыгнул на диван и стал вылизывать лапу. Парень на это не отреагировал, просто протёр кровь и присел на то самое место, где ещё давно сидела гостья.

Проблема всё ещё осталась — где Аоко?

***

И, только тогда, когда ночь окутала город, в замочной скважине входной двери вновь повернулся ключ. Инспектор, по обычной для него практике, остался на работе, ведь нужно было готовится к суду, потому до дома добралась только Аоко. Она быстренько закрыла вход и только–только включила свет, чтобы снять ботинки, но её отвлек хлопок двери в гостиную.

Кид громко, демонстративно и, главное, радостно мяукнул, а потом бросился к хозяйке. Он вилял хвостом словно собака, но более прерывисто и медленно. И девушка тоже бросилась к питомцу.

— Кид! Ой, я руки после улицы не помыла, куда ты… И ботинки не сняла, — но котёнок бросился на рефлекторно протянутые ручки и, как дотянулся до лица, лизнул щёку, — Ой, ну не лижи, не!

За подобным сюсюканьем студентка почти проморгала, что её в дверном проёме стоял ещё кто–то. А ещё бы — этот парень не издавал ни одного звука, и лишь потом забрал куртку, как только Аоко сняла обувь.

— Кайто, ой…

— Аоко–сама, почему так долго?

В его глазах не было очевидного беспокойства, оно скрывалось в слабом блеске синих глаз. Но даже такая частичка переживаний повышала уровень стыда до предела, а собственное беспокойство выходило из границ.

Кайто волновался.

— Ой, Кайто, я правда не хотела… Я заглянула в торговый центр, чтобы глянуть на платья в обычных магазинах. Ну, на случай… А там случилась кража! И там был мой будущий преподаватель из академии, он предложил мне тренировку. Простиии!

Со стороны сжатые в районе лба кулачки и сгорбленная спина выглядели показательно, но девушка извинялась искренне, хотя и глупо. И это быстро сменило парню «настроение».

— Нет, Аоко–сама, не извиняйтесь… Нельзя, — «перед дворецким не извиняются, хозяева всегда правы» — одно из правил «Дворецких в Белом», на которое Аоко плевать хотела. Ещё сверху болт положить, сжечь до тла и пепел развеять.

— Но ты же волновался, я должна извиниться. Это по–человечески! — глаза дворецкого блеснули в очередной раз. Изменения по самым мизерным крупицам пробирались в его сознание.

— Как пожелаете…

— Ну ты и выбрал фразу! Кстати, ужин остыл, да?

— Я сделал салат.

— О, отлично!

Аоко вышла из прихожей первой, за ней прошмыгнул Кид, а Кайто медленно прикрыл дверь. В кухне они оказались почти сразу, расстояние маленькое. Осталось только достать из холодильника приличную порцию греческого салата и приступить к ночной поедаловке.

— Спасибо за угощение!

— Аоко–сама, — девушка почти обронила ложку. Взгляд упал на дворецкого. «Ё–мое, так обратился! Доброго дня пожелает? А, может рассказать про кражу? Или что–то случилось?», — Завтра Вы идёте на вечеринку?

— Да?

— Могу ли я пойти с Вами? — тут студентка всё же уронила ложку в тарелку, отчего она полностью испачкалась в соусе. Причём настолько, что не хотелось её поднимать, но пойти за новой Аоко не могла. Забыла, как это — двигаться.

— Хорошо, а с чего ты решил пойти?

— Заходила Ваша мама и…

Аоко, которая всё же встала за новой ложкой, уронила её на стол и выпучила глаза. Потом в спешке села, склонила голову на бок и приложила кулак к щеке. В такой позе древнегреческого мыслителя она, не спеша, вытаскивала из тарелки с салатом другую ложку.

— Мама, значит? Догадываюсь, что она сказала, не нужно ей на слово верить, — наконец испачканная ложка оказалась на краю тарелки, — Да и не хочу Кида одного оставлять, — но, поразмыслив ещё несколько секунд и съев пару ложек, Аоко улыбнулась, — Хотя, если хочешь, пойдём вместе! Пойдёшь?