Дворецкий в Белом (СИ)

Он мог бы рассказать Вам про пару женатых айдолов, которые, оказалось, оба страдали эротоманией, и считали, что их супруг влюблён в них, что сказывалось на их сыне, который изначально и обратился за помощью. Он мог бы рассказать Вам про известного писателя с криптоамнезией, неспособного закончить вторую часть книги, ведь он даже не осознавал, что первая часть была написана им. Он мог бы рассказать Вам про то, как присутствовал на похоронах двух пациентов с синдромом Вуду, которых они не нашли вовремя.

И многое другое, только он бы ничего Вам не рассказал. Даичи всегда оставлял работу внутри больницы, вне её стен — он примерный многодетный отец–одиночка.

А сейчас ему, как психиатру, предстоял очередной особый случай.

— Гиндзо, зайдём вместе. Мне нужны подробности и, как я понимаю, Кайто–кун сам по себе много не скажет, верно? — он был высоким, но не тучным. Половину лица украшала короткая, но колючая рыжая борода, а волосы на голове были сбриты месяц назад. Костюм аккуратный, постиран его личной горничной. Накамори улыбнулся ему. Они пересекались во время студенческой практики и крепко сдружились.

— Сам хотел предложить. Аоко, ты домой? — девушка замотала головой.

— Нет, я подожду своей очереди, хочу посидеть с ним.

Мужчины переглянулись и, пожав плечами, скрылись в палате вместе с дежурной медсестрой.

***

Кайто был в более–менее стабильном состоянии, когда двое мужчин заняли стулья по бокам от него. Врачи тактично попрощались, сообщив о тех самых двух–трёх днях, которые пострадавшему придётся провести в больнице, и ушли писать отчёт. Медсестру же, в свою очередь, попросили принести кофе, а уже потом друзья повернулись к пациенту.

— Добрый день, Кайто–кун. Ты можешь что–то сказать? — но парень смотрел в потолок, полностью игнорируя врача. Психиатр повернулся к полицейскому.

— Кайто–кун, это врач, с которым ты будешь работать ещё несколько дней. Скажи что–нибудь, — в этот раз Кайто обратил внимание на нового знакомого, но, без конкретной темы, не мог ничего сказать. Тогда Даичи натянуто улыбнулся и предельно вежливо спросил:

— Цвет моей бороды?

— CC5500, Жжённый Апельсин, — в этот миг врач потерял самообладание, как в первый раз. Пошатав рукой у лица, он посмотрел на Накамори.

— Так, я видел всё, но чтобы человек помнил номера и названия цветов из RGB…

— Я о чём! Его учили куче разных вещей, как всемогущей машине, — инспектор запустил руку в растрёпанные волосы дворецкого и освободил его лоб. Он внимательно смотрел в глаза парня, выискивая намёки на самосознание, — Но он не умеет защищаться, не умеет думать, принимать решения, лишён эмоций. Робот человечней, чем кто–то из выпускников этой адской шараги…

— Хорошо, — психиатр внимательно смотрел на безучастного парня, — Это первый такой случай в моей практике, но… Явно нельзя действовать резко, всё должно происходить постепенно и малыми дозами.

— Тоже так подумал. Значит?..

— Пока его единственный смысл — это быть дворецким, пусть он этим и занимается, но не нужно перегружать его. Пусть раз в день пробует что–то весёлое, — достав из тумбы блокнот, врач стал что–то записывать, — Потом можно увеличить дозу до двух развлечений, а я в это время попробую найти способ достучаться до его сознания. Возможно, его придётся учить думать заново, как малыша. Своё настоящее детство он вряд ли вспомнит, как мне подсказывает интуиция.

— Да, твоя интуиция редко ошибается, — интуиция была фишкой Даичи, а «как мне подсказывает интуиция» — коронной фразой. Может, он был настолько опытным, что видел пациентов по глазам, но всегда скидывал всё на интуицию?

— Инспектор, я нашёл! — вдруг в палату вбежал один из рядовых, а за ним, матерясь, вальяжной походкой прошла медсестра с двумя кружками. Она демонстративно поставила поднос на тумбу и удалилась, несильно толкнув влезшего перед ней полицейского. Тот проводил её раздражённым взглядом, потом передал инспектору документы и, видимо, убежал искать драчливую женщину.

— Эй, я хотел сказать «спасибо»! Идиотина, — мужчина наклонил файл над кроватью. Его собеседник внимательно посмотрел на текст.

— Это о нём?

— Да, его файл. Вот фотография, сделана ещё в детском доме.

Милый растрепанный мальчик в синей футболке и чёрных штанах счастливо смотрел прямо в кадр. Его улыбка немного глупая и натянутая, но он обычный ребёнок: тот, кто играет в прятки, дёргает девочек за косички, громко смеётся…

Но кто сейчас лежал на койке, игнорируя такой важный разговор? Как такой мальчик превратился в это подобие человека?

— Начинай.

— Да. «Кайто, фамилия от рождения — Куроба», — пациент слегка дёрнулся, — «Попал в детский дом в пять лет, когда его родители утонули в море. Имена родителей — Куроба Тоичи и Куроба Чикаге».

Мужчины посмотрели на пациента. В глазах промелькнул слабый блеск, но он исчез почти сразу. Казалось, его синие очи опустели ещё сильнее, чем раньше.