Дворянин

Бывший майор вздохнул. Вот ведь незадача… Ну не знал он как сделать новое артиллерийское орудие, не знал! А всё, что знал — уже рассказал. Он вообще куда больше знал про устройство какой-нибудь МТ-12 или Д-30 нежели чего-то более старого… Но ни МТ-12, ни Д-30 на нынешнем технологическом уровне повторить невозможно. Никак. А вот что-то типа той же лёгкой полевой пушки крупповской разработки, которая стала первой стальной пушкой, принятой на вооружение русской армии (и первой нарезной казнозарядной кстати) — может быть и можно. Или, скажем, станет можно не сейчас, а лет через десять. Или двадцать… Но вот её устройства он как раз совсем не знал. Видел её — да. Не раз. В артиллерийском музее, в Питере. Когда с внуком туда ходил. Да и то без затвора. Потому что тот отсутствовал напрочь. На том месте где он должен быть — была дырка… Ну и почитал про неё тоже. В интернете. Всякое научно-популярное. Чтобы внуку на его всякие «почему», да «отчего» было что отвечать… Но и только. Он даже в той записке Мишке про неё писать не стал. Ограничился только советами развивать ракеты, которые здесь уже вовсю делали, да экспериментировать с нарезами и материалом пушек. То есть начать потихоньку внедрять сталь. Но, как видно, с этим были какие-то свои подводные камни, потому что не смотря на, вроде как, куда большую прочность стали, сделанные из неё пушки всё время выходили из строя.

Выехать удалось только двадцать второго мая. Но не столько потому, что у генерал-фельдцейхмейстера русской армии снова не получилось с пушкой, сколько потому, что как раз к двадцатому мая на заводе закончили выделку ещё одного паровоза для Демидовых и двух очередных платформ. Плюс они с Бердом обсудили сложившуюся ситуацию и решили устроить из этой экспедиции настоящую рекламную компанию для совместной продукции обоих заводов. Так далеко в глубине России никто пока ещё пароходов в глаза не видывал и их возможности не представлял — вот пусть теперь посмотрят и задумаются.

Впрочем, с пушкой тоже всё случилось не слава богу. Хотя испытательные стрельбы этого образца закончились немного получше, нежели предыдущих. Последний образец орудия только раздуло, причём не сразу, а на сороковом выстреле. Но Великий князь Михаил был весьма воодушевлён подобными результатом. Отчего уже десятого примчался в Сусары, чтобы их обсудить.

— У нас почти получилось!- восторженно орал он.- Ты понимаешь, Данька — почти получилось! При весе новой пушки в шестьдесят пять пудов, то есть всего на четыре пуда тяжелее нынешней шестифунтовой, она бьёт одиннадцатифутовой удлинённой гранатой со свинцовой юбкой почти на три версты. Причём очень точно бьёт. На версту восемь из десяти снарядов попадают в бревенчатый рубленный щит размером полторы на три сажени. А если учитывать, что и пороха этот удлинённый снаряд несёт даже больше, чем двенадцатифунтовая бомба, то…- короче, он с небывалым воодушевлением снова начал засыпать бывшего начальника секции хранения артиллерийского вооружения и боеприпасов вопросами… ответов на которые тот не знал. Да он эту новую пушку даже ни разу не видел! Они сами там что-то с Кутайсовым и Засядько себе напридумывали — а ему теперь мучайся. Ну и что, что на основе его записок. Он же ведь и там ничего внятного не написал. Потому что опять же не знал…

Как бы там ни было — от Мишки удалось как-то отбиться. После чего в железнодорожном училище произвели ускоренный выпуск, на котором он сообщил выпускникам, что они едут на Урал. Затем он навёл порядок в своём имении. Несмотря на то, что большую часть времени и сил Даниил отдавал заводам, делами имения он тоже занимался. Причём, выдача вольных крестьянам оказалась далеко не на первом месте. Сначала пришлось заняться, так сказать, повышением товарности хозяйства. Потому что, как выяснилось, от этого напрямую зависел уровень жизни этих самых крестьян… Так что пришлось нанимать агронома и коренным образом менять всю структуру посадок. Так что за три года, прошедшие с момента жалования его этим поместьем, удалось избавиться от крайне низкоурожайных посадок ржи, засеяв поля техническими культурами — коноплёй и льном, что тут же позволило обеспечить крестьянам зимнюю подработку. Мужики занялись производством верёвок и канатов, а женщины — плетением кружев. Пока простеньких… но и хорошо. Дорогое кружево всё было исключительно брабантским, на что-то другое обеспеченные модницы и смотреть не хотели, а вот кто победнее — заинтересовались. И, потихоньку, создали устойчивый спрос. Кроме того, были развернуты ещё несколько пасек, а также открыта большая пекарня. После появления железной дороги с доставкой свежей выпечки в Санкт-Петербург, проблем не было. Потому как большая часть паровозов, обеспечивающих движение по Гатчинской железной дороге, на ночь обычно отгонялась на завод, где их осматривали и проводили мелкий ремонт… так что поутру, когда они отправлялись на отправные станции, им не составляло труда забросить в Петербург и Гатчину продукцию ночной работы пекарни.