Читаем Дворянин великого князя полностью

Медведев по обыкновению аккуратно затушил остатки костра, подвесил остаток косули на чердаке баньки (на ужин) и второй раз в этот день выехал со двора своего дома, но теперь свернул не налево, как утром, а направо, направляясь в ту сторону, откуда в полночь долетел удар колокола.

Дорога, совершенно безлюдная на всем пути, тянулась по-прежнему вдоль берега Угры сквозь однообразный сосновый лес, и спустя полтора часа неторопливой езды Медведев поднялся на довольно высокий холм, с которого открывался вид на ближайшую округу.

Внизу змеился ручей, именуемый Черным, граница имения Березки. Чуть правее он впадал в Угру, и недалеко от этого места через него был переброшен крепкий мостик, за которым дорога, продолжаясь, поднималась на противоположный холм, а там, окруженный глубоким рвом и обнесенный высоким прочным частоколом, стоял довольно большой монастырь, очень похожий на хорошо защищенную крепость; за прочной стеной частокола торчали бревенчатые крыши, и сверкала над ними золотым православный крестом-высокая и стройная маковка церкви. По ту сторону холма до самого горизонта тянулись ровные зеленеющие луга, рассеченные, уплывающей вдаль серебристой змейкой Угры. Лес в этом месте уходил далеко влево, и оттуда, с московской стороны, к монастырю тянулась дорога из Медыни. Отросток от этой дороги вел к широким воротам монастыря, а сама дорога бежала дальше к Угре, где на берегу стоял большой паром, и, продолжаясь по ту сторону реки, уже на землях Великого Литовского княжества, уходила в густой бор, ярко синеющий голубыми елями.

Где-то там находится имение Бельских, и теперь понятно, почему оно называется Синий Лог.

Медведев спустился к ручью, пересек границу своих владений и стал подниматься на противоположный холм, направляясь к воротам монастыря.

Слева по дороге, ведущей из Медыни, к монастырю приближался, опираясь на посох, какой-то монах, но был еще далеко.

Подъехав ближе, Медведев спешился.

В дубовых, крепко запертых воротах он обнаружил калитку, а в калитке небольшое окошко, рядом с которым висел засаленный шнур — Василий осторожно потянул его — где-то во дворе звякнул маленький колокол, послышались неторопливые шаги, окошко в калитке распахнулось, и в нем появилось сонное, заплывшее жиром лицо толстого рыжего монаха. Монах недружелюбным взглядом окинул Медведева с ног до головы и, сильно «окая», неприветливо спросил:

— Чего надо, родимый?

— Я ваш сосед, новый владелец Березок. У меня там покойник. Я хотел бы схоронить его, как положено по христианскому обычаю.

Монах сладко зевнул:

— Братья молятся, а я должен стоять тут на страже. Так что сейчас не могу. Но, ежели зайдешь под вечер да проводишь к усопшему, пожалуй, уважу.

Он протянул через окошко пухлую руку с короткими толстыми пальцами и сложил ее лодочкой:

— Оплата вперед — два золотых. За свершение обряда.

Медведев секунду поколебался, потом вынул золотой великого князя, пожалованный «на развод», и протянул монаху:

— У меня сейчас больше нет, но я доплачу, как только войду во владение.

Монах взял золотой, осмотрел его со всех сторон, попробовал на зуб и сунул под рясу.

— Когда будет второй, тогда и придешь, — сказал он и захлопнул окошко.

Медведев, прищурившись от яркого солнца, глянул вверх.

Очень просто: надо встать на седло, дотянуться до верха ограды, оттуда можно прыгнуть во двор, приставить этому жирному наглецу меч к горлу и…

— Спокойнее, сын мой, — прозвучал за его спиной мелодичный и странно знакомый голос. — Тот, кто гневается, теряет мудрость и совершает грех, — полагайся на Господа, и он не покинет тебя в нужде.

Медведев обернулся, и в путнике, который шел из Медыни, сразу узнал высокого монаха, что нынешней ночью беседовал на скамейке во дворе Березок со своим крестным с того берега Угры — отцом Леонтием. Старик называл его Иосифом.

«В мире нет ничего случайного…» — вдруг вспомнилось Медведеву.

— Сейчас все уладится, — мягко сказал Иосиф и подошел к калитке.

Звякнул колокол, и толстый привратник сразу же отворил окошко.

— То-то же, — брюзгливо проворчал он, — вечно все на дармовщинку норовят. Давай-ка второй золотой! — и он протянул в окошко руку, но, увидев перед собой Иосифа, остолбенел, разинув от изумления рот.

Иосиф склонился и быстро шепнул ему несколько слов, которых Медведев не расслышал.

Лицо толстяка в один миг из багрового стало серым. Сперва он застыл с открытым ртом и протянутой рукой, затем исчез.

Иосиф обернулся.

— Прости нерадивого служителя — его накажут, а твоя просьба будет исполнена безвозмездно.

Медведев кивнул головой в знак благодарности и, ожидая, что будет дальше, взглянул в окошко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отряд
Отряд

Сознание, душа, её матрица или что-то другое, составляющее сущность гвардии подполковника Аленина Тимофея Васильевича, офицера спецназа ГРУ, каким-то образом перенеслось из две тысячи восемнадцатого года в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. Носителем стало тело четырнадцатилетнего казачонка Амурского войска Тимохи Аленина.За двенадцать лет Аленин многого достиг в этом мире. Очередная задача, которую он поставил перед собой – доказать эффективность тактики применения малых разведочных и диверсионных групп, вооружённых автоматическим оружием, в тылу противника, – начала потихоньку выполняться.Аленин-Зейский и его пулемёты Мадсена отметились при штурме фортов крепости Таку и Восточного арсенала города Тяньцзинь, а также при обороне Благовещенска.Впереди новые испытания – участие в походе летучего отряда на Гирин, ставшего в прошлом мире героя самым ярким событием этой малоизвестной войны, и применение навыков из будущего в операциях «тайной войны», начавшейся между Великобританией и Российской империей.

Андрей Посняков , Игорь Валериев , Крейг Дэвидсон , Марат Ансафович Гайнанов , Ник Каттер

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Детективы / Самиздат, сетевая литература
Афанасий Никитин. Время сильных людей
Афанасий Никитин. Время сильных людей

Они были словно из булата. Не гнулись тогда, когда мы бы давно сломались и сдались. Выживали там, куда мы бы и в мыслях побоялись сунуться. Такими были люди давно ушедших эпох. Но даже среди них особой отвагой и стойкостью выделяется Афанасий Никитин.Легенды часто начинаются с заурядных событий: косого взгляда, неверного шага, необдуманного обещания. А заканчиваются долгими походами, невероятными приключениями, великими сражениями. Так и произошло с тверским купцом Афанасием, сыном Никитиным, отправившимся в недалекую торговую поездку, а оказавшимся на другом краю света, в землях, на которые до него не ступала нога европейца.Ему придется идти за бурные, кишащие пиратами моря. Через неспокойные земли Золотой орды и через опасные для любого православного персидские княжества. Через одиночество, боль, веру и любовь. В далекую и загадочную Индию — там в непроходимых джунглях хранится тайна, без которой Афанасию нельзя вернуться домой. А вернуться он должен.

Кирилл Кириллов

Приключения / Исторические приключения