Дворянская кровь 3. Партизан

Служанка не выдержала и расплакалась. А через секунду к ней присоединилась и молодая графиня. Довольно долго они предавались главному женскому занятию, присущему дамам в случае любого изменения привычной окружающей действительности. Немного проплакавшись, служанка отстранилась и произнесла:

— Ладно, хватит нам с тобой дурью маяться. Времени мало, а сделать нужно много. Венчание один раз в жизни бывает.

Графиня улыбнулась и ответила:

— Ну вот, узнаю свою кормилицу. Меньше слов — больше дела.

Сказала и уже весело рассмеялась.

Конец интерлюдии.

Почему-то, немного постояв возле огорода, я почувствовал дикую усталость. Да и рана на ноге начала подергивать. Всё-таки рано я начал нагружать ногу. Надо бы правда полежать пока, дать возможность ране зажить. Не торопясь, сильно хромая, я отправился домой и улегся в кровать. К вечеру почувствовал стремительно повышающуюся температуру. Раз начало потряхивать, значит, точно поднялась больше тридцати восьми. На всякий случай, я ещё раз обработал рану перекисью и сделал перевязку. После этого заглотил таблетку антибиотика и после недолгих раздумий закинул в пасть ещё и жаропонижающее. Думаю, что от него точно хуже не будет. После такого лечения очень быстро уснул. Проспал до самого утра, как убитый, даже не шелохнувшись. Это я так думаю, потому что проснулся в том же положении, в котором засыпал.

Утром почувствовал себя лучше. Жар спал. Рана, хоть и немного побаливала, но уже не дёргала. Немного понежившись в постели, я поднялся и принялся заниматься гигиеной. Сегодняшний день обещал быть насыщенным разными делами, надо настроиться на плодотворной труд.

После плотного завтрака и кружечки кофе пришлось заняться делами, попутно размышляя:

— Как я буду обходиться без этого напитка? Его надолго не хватит, благодаря одной прекрасной особе, которая пристрастилась к нему не по-детски. Даже не знаю, каким образом буду выкручиваться, когда закончатся все запасы?

Закончив насыщаться и кайфовать, я занялся сначала Егором, с которым вчера так и не поговорил, а потом людьми, отобранными Степаном для партизанского отряда.

С Егором получилось просто и быстро. Он сам понимал, что упорол косяк. Поэтому сразу начал просить прощения и обещать, что больше подобное не повторится. Пришлось поверить и на первый раз простить. Я предупредил, что в случае ещё одного подобного залета с его стороны, он получит двойное наказание. Егор после разговора хоть и вздохнул с облегчением, но при расставании поглядывал на меня с опаской.

С кандидатами на вступление в будущий партизанский отряд я беседовал по очереди. Стараясь понять, подойдёт ли для моих дел тот или иной человек. Я даже не думал отказываться от кого-либо из них. Мне ведь помимо боевого подразделения понадобится и хозяйственное. Я пытался определить, кого и где буду использовать.

Пришлось провести за разговорами большую часть дня. Люди ведь не все находились здесь. Приходили частями, иногда по десятку и более человек. Когда количество перевалило за две сотни, я задумался, не погорячился ли я. Как-то не рассчитывал я на такое количество народа. Хотел было прекратить набор, но не стал. Сколько наберётся, стольких и буду использовать. Справлюсь как-нибудь. В итоге, в общей сложности мне придётся выкупать у графини двести пятьдесят одного человека.

Хорошо, что хоть денег хватает с запасом, притом, огромным. Даже с учётом премии, которую я планирую выдать солдатам, мне хватит средств выкупить ещё раз десять по столько же. Кстати, до венчания бойцам денег давать нельзя. Боюсь местные дамы мухой приберут к рукам парней, ставших в одночасье богатыми. Нет уж, выдам через пару дней. Пусть выбирают себе спутниц на свежую голову и по трезвой.

К концу дня пришлось выдержать ещё одно настоящее словесное сражение с местным служителем культа. Как-то так получилось, что мы дружно забыли уведомить его о будущем венчании. Понадеялись друг на друга, вот и закосячили.

На редкость упорным оказался дядька. Твердил одно и то же. Дескать, не положено так делать, и все тут. Он не реагировал даже на моё упоминание об идущей войне. Никак не соглашался, даже от денег отказался. В итоге, мне это надоело. Я приказал седлать лошадей. Найдём другого батюшку. А этому дубу в рясе обозначил, что, если до утра он не исчезнет отсюда, то пристрелю его нафиг, не взирая на положение. Не место среди нас человеку, не желающему выполнять свои прямые обязанности.

После этого моего довольно эмоционального выступления батюшку, как будто бабка отшептала. Сразу стал покладистым и согласился провести обряд.

Графиня, которая нервничала не хуже моего, когда мы на секунду остались вдвоем, только тихонько сказала:

— Теперь я знаю, каким образом можно воздействовать на эту братию.

И весело рассмеялась.

Сам обряд описывать, наверное, смысла нет. Он одинаков во все времена. Разве что, надо упомянуть о количестве людей, сбежавшихся на это мероприятие из деревень, принадлежащих графскому роду. Их было реально много. Тысячи три, не меньше.