Дворянская кровь 3. Партизан

Мне не очень понравились подобные разговоры, поэтому я чуть строже попросил:

— Оля, прекращай народ пугать. Сказал — царапина, значит, так и есть.

Было видно, как ей хотелось высказаться по этому поводу. Но она сдержалась и принялась командовать служанкой, велев накрывать на стол. Гости ведь в доме.

Граф задумчиво на меня посмотрел и произнес:

— Жаль, что нельзя узнать, кто вы есть на самом деле, сударь. Но так обуздать нашу ледышку — дорогого стоит. Удивлён и поражён до глубины души.

Немного помолчал и продолжил:

— Вы меня извините за недостойное поведение. Спасибо, что сестру спасли.

— Да ладно, забыли. А благодарить не надо, жену же спасал.

— Но она ведь тогда не была женой, — тут же парировал граф. Одному схватиться с двумя десятками и победить — о подобном я даже не слышал.

Тут в разговор встрял раненый офицер и переспросил:

— В смысле, один против двадцати?

— Да там поляки какие-то дурные были, — попытался я съехать с темы. Опять жена не дала, тихонько пробормотала, но все услышали.

— Ага — гусары!

Я посмотрел на неё с недоумением и сказал:

— Как-то я по-другому представлял себе польских гусар, с крыльями и в броне.

— Так они же не в бой шли, поэтому и налегке были, — как несмышленому ребёнку ответила жена.

— Да и фиг с ними. Какая, собственно, разница? Гусары, и ладно. Буду теперь знать, как они выглядят в естественной среде обитания.

Шутке никто не улыбнулся, а раненый произнес:

— Один против двух десятков гусар… Господа, похоже, нас сегодня пожалели. Теперь понятна уверенность этого молодого человека в своих силах.

Он немного запнулся и не в тему произнес:

— Выпить хочется.

Подумал и добавил:

— Простите меня за нелепую фразу. Честно сказать, я не со зла её произнес. Скорее всего, от зависти, что такая красавица досталась не мне.

Народ начал было смеяться, а я без всякого смеха ответил, кивнув в сторону жены:

— В ту сторону лучше даже не думать, отрежу беспокойный орган.

Смех на секунду притих, а потом превратился в истерику. Все долго хохотали. Только граф сквозь всхлипы и гримасы боли смог произнести:

— Высказывание про беспокойный орган никогда не забуду.

Познакомиться мы смогли уже за столом. Слишком уж народ рассмешило моё высказывание, долго не могли успокоиться. Разместились мы на улице, под ветвями раскидистого дуба. Никто не захотел сидеть в душном доме. Степан притащил несколько бутылок трофейного вина, поэтому за столом царила атмосфера в предвкушении праздника.

Первым представился, теперь уже получается, родственник. Вроде де счёл меня достойным своей сестры:

— Меня зовут Апраксин Иван Александрович. Граф и брат вашей жены, как вы уже поняли. Раненого вами князя зовут Георгий Георгиевич Дадиани. Слева от меня находятся Иван Алексеевич Гагин, Пётр Иванович Жданов и Михаил Никитич Ивашев.

Пришлось стоя выслушивать представления и раскланиваться новым знакомым.

Само застолье прошло, как скажут в будущем, в тёплой дружеской обстановке. Разговаривали обо всем и ни о чем. Князь оказался балагуром. Он с юмором относился к тому, что его кормила одна из молодых крестьянок. Сильно сокрушался невозможностью погладить мягкие места аппетитной служанки.

Жена немножко посидела, перекусила и удалилась в дом, чтобы не мешать мужчинам разговаривать, используя определенные словесные обороты, не предназначенные для женских ушей. Я же говорю, умная она у меня. Народ, слегка подвыпив, расслабился, в беседе стал попроще. Без особых заморочек рассказали, кто, где и как попал в плен. С юмором поведал о своей отсидке. Расспросили меня о бое с поляками во время спасения графини. Здесь пришлось крутиться, как ужу на сковородке. Простого ответа, что просто перестрелял, им оказалось мало. Подробности понадобились. Пришлось пообещать показать завтра многозарядное оружие.

Только поздно вечером определи гостей на постой. Получилось поговорить со Степанов наедине. Выяснил, каким образом он сумел освободить офицеров, и почему не предупредил об их прибытии.

Все оказалось очень просто. Порыскав по городу и добыв сведения о всех нужных объектах, Степан обратил внимание на слабую охрану места содержания пленных. В тот вечер, когда освобождали заключённых, их охраняли всего два солдата. И те к ночи изрядно выпили. Поэтому справиться с ними проблемой не стало. Расслабились французы, весь страх потеряли. Предупредить не смог потому, что действовал один, без помощников. А, когда в одном из офицеров узнал графского сына, решил сразу вести его в поселение. Приятное хотел сделать моей жене. Получилось у него, ничего не скажешь. Обрадовал так, что от веселья кое-кому даже поплохело.

Одно хорошо. Он всё-таки узнал место содержания пленных солдат. По его словам, их там находится около полутысячи. Точно сосчитать не получилось. Но приблизительно прикинуть количество людей он смог.