Дворянство Том 1 (СИ)

- Скажите, вам стало лучше после такого лечения? – прямо спросила Елена, глядя в черные глаза дворянки. Баронесса относилась к тем людям, которых телесный недуг поначалу даже чуть-чуть красит – болезненно, извращенно, как ранняя стадия туберкулеза. Бледность еще не стала мертвенной, волосы пока не выпадали, а глаза не успели ввалиться. Поэтому исхудавшая, призрачная Дессоль казалась настоящим эльфом. Глядя на нее, рыжая лекарка вдруг почувствовала, как румянец заливает щеки, а в животе становится тепло. Бисеринки пота выступили на лбу, и Елена быстро отерла их рукавом.

Слишком натоплено… слишком. Не пожалел трактирный хозяин горючего камня.

- Нет, - сдавленно прошептала Дессоль, оглядываясь на супруга. – Только хуже…

Елена красноречиво развела руками, дескать, что и требовалось доказать.

- У меня нет диплома, только грамота. И опыт, - честно сказала она. – Этот опыт указывает мне, что такое лечение вредно. Для матери, но в первую очередь для ребенка.

Бароны вздрогнули, как по команде, очевидно вопрос потомства стоял остро и болезненно. Елена не преминула воспользоваться этим и провернула клинок сомнения в ране опасений:

- Ведь нерожденное дитя питается в утробе матери ее соками. И потому делит яд пополам.

Да, пожалуй, о плацентарном барьере тут рассказывать не нужно.

Дессоль прикусила губу с другой стороны, так, что выступила капелька темной, почти черной крови. Теобальд сжал кулаки, это стало первым настоящим, серьезным признаком обуревающих его чувств.

- Я советую бесплатно, как слуга Параклета, откажитесь от рвотного, ни в коем случае не делайте кровопусканий. Покой, спокойствие, прогулки. Можно пить отвар ромашки.

В очередной раз Елена испытала приступ злости на саму себя. Да, понятно, что когда ее выдернуло «оттуда» «сюда» - девчонке было просто не по возрасту и не по интересам кропотливо изучать ход беременности, противопоказания и прочее. Но… ведь могла бы! А сейчас гадай, например чабрец и мята беременным полезны или наоборот?

- Но лучше всего чистую кипяченую воду, - решительно сказала она. – Брать обязательно из хорошего колодца или родника, и обязательно же кипятить.

- А как же с… - баронесса жалко посмотрела на Елену, сделала характерное движение, проведя ладонью от груди к подбородку.

- Ничего, - пожала плечами рыжеволосая. – Ваше тело вмещает теперь сразу две жизни… а может и три. Такое не проходит даром. Будет непросто. Но травить себя ядами, да еще и выпускать жизненную силу с кровью, вот этого вам совсем не нужно.

Елена поднялась, отшагнула, чтобы не нависать над баронессой, чуть переминаясь с ноги на ногу, разминая колени.

- Эти советы крайне сомнительны, - прямо заявил барон, машинально поглаживая бриллиант на ухе. – Крайне!

- Тогда не слушайте их, - сказала Елена, глядя на себя как будто со стороны и удивляясь, что за чертенята двигают ее губами, выговаривая дурные, рисковые слова.

- Не слушайте, поите дальше супругу этой дрянью и лейте из нее кровь чаще, не меньше стакана за раз. Если бы я была дурным человеком, то сделала бы ставку, кого свезут на погост раньше, мать или скинутых детей. Но я не дурной человек, я лишь служу Параклету в меру скромных сил. Вы вольны в своих решениях, а я буду молиться за вас.

Если бы Елена пообещала выпустить Аргреффам кишки и станцевать на их могилах, эффект и то был бы слабее. Дессоль, кажется, впала в полуобморочное состояние, Теобальд выпучил глаза, как страдающий запором кот, и потерял дар речи. Вероятно, с ними первый раз говорил в таком тоне человек, стоящий куда ниже на ступеньках общественной лестницы. А еще Елена поняла, что наболтала себе и на обвинение в злом ведьмовстве. Если теперь с Дессоль что-нибудь случится, сразу понятно, кто ее сглазил. В общем, доброе дело само собой обернулось каким-то парадом неосторожной и непредусмотрительной глупости.

Что ж главное было сказано, теперь следовало уносить ноги. Елена попятилась к двери, чтобы не поворачиваться задом к сиятельным господам. Некстати вспомнилась крылатая цитата из «Бойцовского клуба» насчет зада и мошонки, вообще за последнее время память часто подкидывала аналогии из прошлой жизни. Баронская семья молчала, то ли пришибленная непрошеными советами, то ли еще что, но в любом случае лекарку не остановили. Прикрыв дверь снаружи, Елена с облегчением выдохнула, снова отирая лицо рукавом от горячего пота.

Кажется, пронесло… Хотя может еще и не пронесло, будущее покажет. Елена чувствовала себя странно – страх и ожидание беды причудливо мешались со спокойной, чистой совестью. Подумалось, что вот интересный момент, который надо запомнить и как-нибудь развить в «Корабле благочестивых», наверное так чувствует себя праведник – страх тела, но спокойствие души.