Дворянство. Том 2 (СИ)

Положительно, комит мог бы оказаться потерянным братом-близнецом Насильника. Такая же склонность к молчаливым кивкам с предельно сосредоточенным видом.

— Третье… — Елена помедлила, соображая. — Будет адск… ужасно больно. Обычные отвары здесь не помогут, придется же чистить капсулу. И с костью наверняка беда… Надо заказать пиявок с Пустошей. Их часто вывозили оттуда. Не знаю пока где и как, но можно поискать людей.

— Нет, — отрезал Дан-Шин.

Елена почесала кончик уха, посмотрела на узкое окошко, затем на эстамп, отметив, что, если картина не врет, покойник был весьма симпатичен. В общем, дала пациенту достаточно времени, чтобы тот сам проникся осознанием полной глупости сказанного.

— Нет, — повторил комит. — Все надо сделать быстро.

— Ты представляешь, насколько это будет больно? — с искренним непониманием уточнила Елена, даже перейдя на «ты». Ее так и подмывало апеллировать к «болевому шоку», от которого, разумеется, умирают и прочим сказкам. Не этично, это факт, но лучше обмануть пациента, чем резать под вопли и конвульсии.

— Хель, ты забыла, как я получил эту дырку в ноге? Кроме того, я бывший бриган, — вымолвил Дан-Шин. — Как думаешь, я знаю, что такое боль?

Бриган… Елене понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить: так называют легких «пешцев», щитоносцев или копейщиков. Причем слово подразумевает уничижительный оттенок — рвань, нищета, голытьба. Наемник самого низкого пошиба или призванный крестьянин, который и до боя, скорее всего не дойдет — сдохнет на марше от кровавого поноса, как и большинство погибающих на войне. Чем же ты проявил себя, Дан-Шин, бывший бриган, если на тебя обратил внимание император всего мира?

И тут Елене пришла в голову мысль… Она не сдержалась и посмотрела в глаза комиссара, тот взглянул на нее, и оба отчетливо все поняли. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю.

Ну разумеется же. Все надо сделать быстро. Комит не может позволить себе тратить время на поиск дорогих снадобий, которые следует везти издалека — если вообще удастся найти. Почему он так спешит? Зачем рискует и готов страдать? Елена опустила взгляд и стиснула зубы. В голове снова и снова крутилась прежняя мысль, которую женщина повторяла себе месяцами.

«Это не мое дело»

«Это не мои заботы»

«Меня есть, кому искать и кому убивать»

Она медленно выдохнула и сказала:

— Хорошо. Как скоро?

— Завтра. Сможешь?

— Завтра нет. Есть дело. И мастера Ульпиана следует предупредить, я ведь на службе. Кроме того, надо будет найти особый инструмент, походить по столярам.

— Зачем? — нахмурился, недоумевая, Дан-Шин.

— Долото. Придется скоблить кость. Обычный нож не справится, затупится. Нужен другой угол заточки. Нужно долото, очень твердое. И возможно придется его перетачивать.

Комит вроде бы сглотнул, во всяком случае, кадык дернулся характерно. Лицо покрылось капельками пота.

— Что-нибудь еще?

— Несколько очень сильных помощников, — не удержалась от мстительного укола женщина. Посмотрела на пациента и устыдилась минутной слабости. — Или крепкая скамья с ремнями. Нога должна быть в полной неподвижности.

— Скамья у меня есть. Ремни тоже.

— Тогда послезавтра. За час до того как в этой комнате будет светлее всего.

— Много кипятка и тряпок? — проявил сообразительность Дан-Шин.

— Да. И самое лучшее мыло, какое можно будет купить.

— Я моюсь каждый день, — попробовал улыбнуться Дан-Шин слегка подрагивающими губами.

— Верю. Оно для операции. Вымывать гной и сгустки.

Это было еще одно «самопальное» открытие лекарки, вынесенное с Пустошей — почему-то раны, промытые мыльным раствором, заживали лучше и давали меньше осложнений, чем после обычной воды. Наверное, здесь тоже работал какой-то принцип дезинфекции, но какой — этого лекарка не знала. Просто использовала то, что действует.

— Остальное я принесу.

Дан-Шин кивнул. Остался последний вопрос, и пока Елена думала, стоит ли сразу оговорить или перенести на потом, комит решил закрыть его сам.

— Оплата?

Действительно… а сколько стоит подобная операция? В принципе за нее вполне можно просить стоимость нового меча, и это разумная цена.

— Господин… Дан-Шин, — Елена старалась очень тщательно подбирать слова. — Я не возьму с вас денег.

— Почему? — нахмурился комит еще больше, и теперь его лицо выражало самое живое, самое энергичное подозрение, какое только доводилось видеть Елене.

— Я не уверена, что вы переживете эту операцию, — честно, ну, почти честно сказала женщина.

«Может к богу воззвать?.. Дескать, оставим все на его волю. Нет, не так…»

— И предпочитаю взять услугой.

— Услугой? — повторил комит.

— Да. Услугой. Если все закончится хорошо… будем считать, что вы мне должны.

— Что именно? — упорно гнул свое комиссар.

— Да что-нибудь, — раздраженно пожала плечами Елена. — Что-нибудь равноценное.

— Моей жизни, — закончил невысказанную мысль комит, на сей раз Дан-Шин уже не спрашивал, а констатировал. Елена вновь красноречиво пожала плечами.