Дворик. Роман

— Как это прекрасно! Как объёмно! — сказала Августина несколько даже экстатически. — Я так всё это почувствовала! Так поняла! Фанечка, я только одно не поняла… а что такое ХТЗ?

— А… — сказала Фаня, безразлично и утомлённо обмахиваясь местным депутатом в газете на русском языке — ну, с одной стороны, это Харьковский тракторный завод… который, конечно, ни в чём не виноват… а с другой стороны, это тот хмырь, который вывез меня с Одессы в Харьков. Нет, это нормально?! Вывезти девушку с Одессы — с Одессы! — на район, который называется Ха! Тэ! Зэ!.. А?!

— Ну, да… Как-то так прозаично — расстроилась Августина. — Назвали бы как-нибудь романтичнее. Какими-нибудь «Берёзками»… Верхними, типа…

— Не. Берёзок там не было — покачала головой Фаня. — Там были только пьяные трудящиеся. Хотя, от ветра они тоже качались… А здесь, где я живу, конечно, не ХТЗ… Но в лучшем случае Житомирская область. Только с ракетами и бедуинами. Так мало того, что бедуины, ещё и везде наши. Как не уезжала из Харькова… Рыбонька, а что мы не пьём? Гарик, солнце моё, я что, тут одна должна за всё думать?! Налей девушкам уже!..

— Фаня! — решительно сказала Августина, созрев до судьбоносной мысли. — Всё! Будет! Хорошо!

— Ну… Так-то я, конечно, согласная — согласилась Фаня. — Хуже, чем на районе ХТЗ, уже не будет. Хотя… Здесь, в Израиле, большие перспективы — угрожающе добавила она. — О, здесь всё впереди!..

— Фанечка… — спросила Августина. — А вот… можно спросить? Что даёт вот этот поэтический импульс?.. Что навеяло?

— Ну — устало и величественно сказала Фаня — это очень сложные такие механизмы, если что… Восприятие поэта, то-сё… Конечно, это дело такое, что нужен иногда и конкретный импульс… А, ладно! Короче, колюсь: каждая очередная миниатюра навеяна каждым очередным конкретным мужем. Вот такая драма, понимаешь…

— Боже мой! — изумлённо воскликнула Августина. — Какая удивительная история… какая биография!.. Какое удивительное поэтическое решение!..

— И за это надо вмазать! — провозгласила Фаня, а Августина, в свою очередь, не смогла не отметить, что за весь этот необъятный вечер хозяйка ни разу не повторилась, не оплошала по части предложить вмазать; это каждый раз было свежо, оригинально, высоко, и неизменно обоснованно — может быть, даже фундаментально! И за этим стояли не просто залапанные алкогольные стопки, впрочем, уже прямо-таки мистические. Нет! За этим стояли какие-то такие глубины, высоты и причинно-следственные связи, что Августина, можно сказать, ощущала себя рождённой заново.

Дамы вмазали.

— И, в завершение цикла миниатюр… — сказала Фаня, прожёвывая шпротину — … Гарик, я когда-то надеялася, что увижу от тебя какую-то культуру, но я так понимаю, что надежды мои тщетные! Ни хрена я от тебя не увижу. Свинюка ты!

— Ну, что ты, мамця… — сказал Гарик ласково, вытирая слёзы (вот, не только же Августину проняло!). Он подошёл к Фане и прислонился к ней, нежно погладив. — Я очень внимательно тебя слушаю.

— Слушает он — горько сказала Фаня. — Я уже оставила иллюзии, знаешь… Итак, четвёртый муж… тьфу, то есть, четвёртая миниатюра! Коротко — как и всё, что было — зато абсолютно всё в четырёх строках!..

— Четыре года мы женаты.

Я — делаю по дому всё.

И что за это я имею?..

Либидо сонное твоё!

… Всё! — воскликнула Фаня драматически и упала, наконец, за стол.

(продолжение следует)

© Даниэль Агрон, 2015–2021

© Daniel Agron, 2015–2021

agron6000@gmail.com,

agron6000@inbox.ru