Дворцовые интриги на Руси

Но этого не случилось. Берладник, по-видимому, был пленен и отдан Ярославу Осмомыслу. А тот, не желая портить свою репутацию самоличной расправой над беззащитным двоюродным братом, перепоручил это черное дело союзным ему византийцам. Берладник был сослан в Византию и там вскоре насильственно умерщвлен. Косвенным соучастником Ярослава Осмомысла в убийстве Берладника был, похоже, претендент на Византийский трон Андроник, с которым галицкий князь находился в родственных связях и поддерживал добрые отношения. Сказанное подтверждают события 1165 г. Потерпев очередную неудачу при попытке свергнуть с трона своего двоюродного брата Мануила I, Андроник вынужден был покинуть Византию. Временный приют он нашел не где-нибудь, а при дворе Ярослава Осмомысла в Галиче. Более того, Андроник был наделен даже несколькими городами, как говорит летописец, «на утешение». Необычайно пышными были и проводы греческого соискателя трона в Царьград после того, как он примирился с императором Мануилом I Комнином. Ярослав послал с ним епископа Кузьму, наиболее близких и верных бояр и, разумеется, воинский эскорт. Конечно, все это выглядит как благодарность Андронику за оказанную им Ярославу большую услугу. Очень может быть, что за помощь в ликвидации Ивана Берладника. На совести Андроника и в период его претендентства, и тогда, когда он занимал императорский трон, столько загубленных жизней, что такое предположение не кажется невероятным.

Из всего сказанного очевидно, что судьба не была милостива к Ивану Ростиславичу. Вкусив непродолжительную радость обладания звенигородским и галицким престолами, он затем долгих двадцать лет провел на положении князя-изгоя. В качестве наемного кондотьера он служил Всеволоду и Святославу Ольговичам, Ростиславу Мстиславичу, Юрию Долгорукому, Изяславу Давидовичу, исколесил Русь вдоль и поперек, преодолев путь в пятнадцать тысяч километров, семь лет находился в суздальском заточении, неоднократно подвергался опасности физического уничтожения и, наконец, закончил свою драматическую жизнь вдали от Родины.

Несправедливость судьбы тем более огорчительна, что коснулась она жизни, в общем-то, доброго и порядочного человека, хотя и совершенно не приспособленного к жестоким условиям конкурентной междукняжеской борьбы. Благородство и искренность были слабыми помощниками в соревновании за галицкий престол. А коварству и клятвоотступничеству Иван Берладник не был обучен. Возможно, разреши он половцам грабить днепровские города, его поход на Галич был бы успешным. Русские князья часто пользовались услугами половцев, а расплачивались за это жители городов и сел, лежавших на пути продвижения «союзников» . Берладник не пошел это и проиграл. Удивительно, но благородство его характера не осталось незамеченным народными массами Галичины. Несмотря на то что практически всю сознательную жизнь Берладник провел вне пределов родной земли, память о нем здесь сохранялась в течение многих веков. В одной из украинских колядок, распространенной в Галичине даже в XIX в., пелось о князе Иванке.

К сожалению, трагическая судьба Ивана не была исключением в княжеском роде старшего Ярославича, подвластном какому-то злому року. В 1064 г. был отравлен в Тмутаракани прадед Ивана Ростислав. В 1097 г. был ослеплен его двоюродный дед Василько. При невыясненных обстоятельствах скоропостижно скончался в 1126 г. отец Ростислав Володаревич. В 1162 г. был отравлен Берладник.

Казалось бы, достаточно для одного рода. Но нет, в 1189 г. перечень трагических смертей пополнил сын Ивана Берладника Ростислав. Его судьба изгнанника удивительно схожа с судьбой отца. Не получив надела в Галичине, он проживал при дворе смоленского князя Давида Ростиславича. Конечно же, в надежде когда-нибудь вернуться на родину. В 1189 г. его надежда как будто начала сбываться. В Смоленск прибыло посольство из Галича и пригласило его на галицкий стол: «Того же лѣта послашася Галичькии мужи к Ростиславу к Берладничичю, зовуще его в Галичь на княжение»[132].

Ростислав обрадовался такому предложению и, получив благословение Давида, срочно отбыл в Галичину.

Подойдя к границам Галицкой земли, он овладел какими-то двумя порубежными городами и продолжил путь на Галич. Но тут оказалось, что его прихода ожидали далеко не все галицкие бояре. Часть их поддерживала претензии венгерского королевича на галицкий престол. Узнав, что к Галичу движется Ростислав, они поспешно провели процедуру присяги королевичу. Как замечает летописец, одни принесли клятву верности искренне, а другие — из страха перед возмездием угров: «По совѣту Галичькихъ мужь, королевичь же има имъ веры поча ихъ водити ко кресту, правии же целоваша не вѣдаюче, а виноватии блюдучись Оугоръ»[133].