Двуединый

А дальше – звук автоматной очереди. Ломон невольно пригнулся, но стреляла Олюшка метко, пули с тошнотворным чавканьем вошли точно в уродливую цель. Двуединый обернулся и хотел добавить пуль еще и от себя, но в следующее мгновение понял, что осица специально отвлекает мерзодведя в свою сторону. И абсолютно ясно зачем: вездеход, взревев двигателем, рванул наперерез бегущей к Олюшке твари.

Столкновение было столь жестким, что подпрыгнул, едва не встав на дыбы, и сам вездеход. Но и утырок не удержался на лапах, опрокинулся на спину, и по нему, разбрасывая в стороны кровавые ошметки напополам с бледно-желтой слизью, тут же проехалась одна из гусениц. Затем водитель тормознул и дал задний ход, прокатившись по бурой туше еще раз. Затем развернулся, наехал снова и стал крутиться на месте, не оставляя утырку никаких шансов на то, чтобы остаться в живых.

* * *

Когда Ломон и Олюшка подошли к остановившемуся чуть поодаль от кучи кроваво-желто-коричневого месива вездеходу, вслед за выпрыгнувшим из кабины Медком из пассажирского отсека выбрался Зан. И оценив увиденное, сказал:

– Похоже, я проспал что-то интересное. Нельзя вас и на пятнадцать минут оставить одних!

– Пошути-пошути, – выдохнул двуединый сталкер. – Сдается мне, что и на твою долю еще много чего достанется. В том числе и мерзодведей. Веришь?

– Чего ему достанется?.. – переспросила Олюшка.

– Я эту тварь так для себя назвал, – кивнул на раздавленного врага Ломон. – Сначала думал, что это медведь, а оказалось – вон какая мерзость. Потому и мерзодведь. Кстати, спасибо и тебе, и Васюте, что быстро среагировали, пришли на помощь.

Медок виновато тявкнул.

– И тебе спасибо, что не выскочил, не создал лишних проблем. Ты бы его в любом случае не загрыз, а вот он тебя…

Медок проскулил нечто ворчливо-жалобное, неприязненно глянул в сторону останков, но подходить к ним определенно не вознамерился. Зато подошел кибер и, просканировав отвратительно побулькивающую груду внимательным взглядом, резюмировал:

– Вероятно, от медведя тут и впрямь что-то есть. Скорее всего это результат как раз медвежьей мутации.

– А мне кажется, он вылез прямиком из преисподней, – высказал мнение высунувшийся из окошка кабины Васюта. – Но мерзодведь, ясен пень, зачетное ему погоняло! Кстати, у меня есть стих…

– Не до стихов! – оборвал его двуединый. – И так вон сколько времени потеряли! Давайте все по местам, Зан – вперед, и погнали!

– Ага, – криво усмехнулась Олюшка, – значит, команда командой, которая как бы одна и которая как бы мы, но командир в ней все-таки ты?

– Пусть он, – отозвался из кабины Подуха. – Его же все-таки как бы сразу двое.

– Да пусть, пусть, мне ведь не жалко, – осклабилась осица. – Лишь бы командовал по делу. Дурным прихотям я подчиняться не намерена.

– А сейчас что, не по делу? – сердито глянул на нее Ломон.

– Сейчас по делу. Так что… все по местам, Зан – вперед! Погнали! – взмахнула рукой Олюшка и первой впрыгнула в пассажирский отсек вездехода.

– Во дает девка! – хохотнул Подуха.

– Не девка, а девушка! – пихнул того в бок локтем Васюта.

* * *

Дальше уже ехали не так быстро, как поначалу. Потому, собственно, что снизил скорость бегущий впереди Зан. Он теперь даже почти и не бежал, а лишь достаточно быстро шел. Видимо, останки мерзодведя произвели впечатление и на него. Или же это было вызвано еще какими-то соображениями его электронной логики, кто знает.

Как оказалось, кибер перестал торопиться не зря. Преодолели уже бо́льшую половину пути, как он вдруг снова замер с поднятой рукой. Разумеется, сидящие в кабине, которые все это видели, сразу подумали, что Зан опять наткнулся на препятствующую искусственный интеллект оказию, или «тормозилку ИИ», как они ее между собой прозвали. Но нет, кибер обернулся к ним и скрестил над головой руки: дескать, стоп, а потом наклонился и стал что-то искать на земле. Оказалось, камень и высохший сук, которые он поочередно бросил перед собой – сначала сук, а потом камень.

Деревяшка пролетела без каких-либо отклонений и упала тоже вполне обычно. А вот камень… Сначала он вел себя как и должен вести брошенный камень – набирал высоту по пологой дуге. А потом, саженях в пяти от Зана, вдруг резко клюнул вниз и впечатался в землю с глухим стуком, даже сидящие в вездеходе сталкеры это услышали, несмотря на тарахтящий двигатель.

Ломону с Олюшкой была непонятна причина остановки, хотя они и догадывались, что это связано с новыми проявлениями Зоны Севера. И двуединый решил уточнить, с какими именно. Он приоткрыл ведущее к водителю окошко и спросил у Васюты:

– Оказия?

– Ясен пень, – вздохнул тот. – Гравитационная аномалия, похоже. Но действует только на неорганику – ветке хоть бы хны, а булыжник знатно припечатало.

– И что Зан?

– Ходит, камни бросает, чтобы границу действия определить.

– Ну вот, а он хотел только после озера начать. Выходит, «дирипадка» тут не одна.

– «Дирипадка» – от которой дирижабли падают? – невесело усмехнулся Васюта. – Теперь понятно, что не одна. Или одна, но далеко тянется. Хотя до Пасмы всего пара километров осталась.