Двухголовая химера

— Ты сегодня не в настроении? — усмехнулся я, категорически сбитый с толку его поведением.

Двойник медленно вздохнул, не отводя взгляда. И снова промолчал.

— Ты пришёл, чтобы молчать? — спросил я резче. И вроде бы, ну вовсе не нуждался я в его привычных уже насмешках и поучениях, но сейчас мне стало сильно не по себе от их отсутствия.

Второй я наконец отвёл взгляд и двинулся вокруг меня настоящего, разгоняя мглу неспешными движениями. Под нашими ногами обнаружились небольшие холмики явно искусственного происхождения, рядом, закутанный в туман, сидел, прислонившись к большому валуну, скелет с запрокинутым назад черепом. Будто неведомый человек привалился к камню, чтобы отдохнуть, да так и задремал, и умер во сне, лишь бы никогда больше не просыпаться.

— Где мы? — я снова подал голос, правда, уже не рассчитывая на ответ, но Отражение вдруг ответило:

— В ещё одной реальности. Альтернативной.

— Что на этот раз?

Наверное, мой вопрос прозвучал чересчур нервно, потому что двойник вскинул на меня печальный взгляд и махнул рукой:

— Да не переживай ты так. Просто одна из возможностей.

Настало моё время молчать. Пусть сам говорит.

— Ты задумывался, почему тебе так нужно вернуть Лину? — словно прочтя мои мысли, спросило Отражение.

Я кашлянул, припоминая собственные размышления по этому поводу.

— Много раз.

— И как выводы?

Я не захотел отвечать, заподозрив очередную издёвку.

— Да брось, — двойник со скучающим видом повёл рукой, оставляя в тумане узкую дорожку из заледеневших капель. — Давай варианты. Подумаем вместе.

Меня все ещё терзали сомнения, стоит ли отвечать на столь очевидную провокацию, но я все же сдался:

— Хотя бы потому, что нельзя её просто бросить после того, как я сам втянул её в авантюру.

— Кодекс чести? — вяло улыбнулось Отражение. — Хорошо, но этого явно недостаточно. Ты прекрасно понимаешь, что обоим гибнуть ни к чему. Давай следующий вариант.

Я вздохнул.

— Потому что я к ней неравнодушен, — это скорее прозвучало как вопрос, несмотря на то, что я пытался придать фразе утвердительную интонацию.

— Любовь? Уже ближе. Развивай мысль в этом направлении.

Не понимая, к чему он ведёт, я снова не стал отвечать. Видя, что я не могу дать вразумительного объяснения, Отражение ответило само:

— Привязанность. Страх потери. Это инстинкт. Всё остальное — чувства, мораль — просто верёвочки, за которые тянет подсознание. Это всего лишь твоя человеческая природа. Человек ведь — существо социальное.

— И чего в этом плохого? — не понял я.

— В чем, в природе? — двойник задрал голову, и с неба тут же не спеша полетели хлопья снега. — В социальности? Хотелось бы тебе напомнить о том, к чему иногда приводит человеческая природа, но… В данном случае — ничего. Категорически плохого — ничего. Но нужно с чего-то начинать борьбу.

— Чего? — не понял я. — Какую борьбу?

— Со своей природой.

— И бросить всех, кто мне дорог? — обалдел я.

— Не бросить, — помотал головой двойник. — Я не предлагаю тебе отказываться от твоих ценностей, коими в том числе являются честь и добросовестность. Просто ты должен понимать.

— Что именно?

Отражение снова уставилось на меня печальным взглядом.

— Ты всех потеряешь.

Его глаза сверлили мой зрачок, а я от негодования даже забыл, как выдыхать, не то, что говорить.

— Рано или поздно они все уйдут. Все, кто тебе дорог. Малой ли, большой ли кровью, но ты потеряешь их, просто потому что не сможешь удерживать вечно. По твоей воле, по их, по чьей-то ещё — не важно. Они перестанут быть рядом и больше никогда не вернутся.

Я смотрел исподлобья, пытаясь сопротивляться его словам, но в итоге лишь сильнее ощущал, как тяжелеет голова и опускаются плечи. Противоречить не хотелось. Не имело смысла.

Отражение, видя моё смятение, продолжало вкрадчиво говорить, стараясь растолковать мне свою мысль:

— Ты идёшь за ней, потому что нашёл в ней лекарство. Она — твоя панацея. А придумал ты это потому, что почувствовал рядом с ней облегчение и по наивности решил, что это навсегда. Но на самом деле это тоже временно, как и всё на свете. Так что если ты лишишься её сейчас, получишь боль. Если спустя время — разочарование. Сам решай, что из этого хуже.

— Если бы всё было так, ни один человек никогда не был бы счастлив.

— Ты прав, — кивнул двойник. — Счастье на свете, конечно, есть. Не все страдают, не все разочаровываются. Не для всех связь с другим человеком означает заведомую трагедию. Но в твоём случае это именно так.

Он замолк ненадолго, наслаждаясь падающими на его лицо снежинками. Я не прерывал паузы.

— Для тебя Лина — великий источник силы. Ты готов идти за ней хоть на край света. Но там, где великая сила, всегда и великая слабость. Отбери у мудреца ум, у силача силу, и что от них останется?

Туман стал плавно рассеиваться, открывая бесконечное поле небольших холмиков, краешки которых я увидел в начале сна. Отражение плавно таяло вместе с завесой и говорило, не переставая глядеть мне в глаза: