Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним

Поутру отправились мы с Хвостовым на высокую гору, находящуюся возле самой гавани. Прежде нежели поднялись на вершину оной, должно было несколько раз отдохнуть. На горе видели двух лисиц, из которых одна черно-бурая так велика, что мы приняли было ее за медведя. С вершины сей горы видна вся Чиньяцкая губа с островами и стоящими в воде скалами, часть лесного островка и Афогнака, a далее обширное море; в другую же сторону многие хребты каменных гор. Обширные виды всегда производят приятное впечатление, и я с великим удовольствием простоял более получаса на одном месте, любуясь сим величественным зрелищем и отдавшись в волю восхищенному воображению. Наслаждения сии известны более людям, живущим в одиночестве, и описать их едва ли возможно. Человек становится довольнее своим существованием, когда стоя на высокой горе и пользуясь чистейшим воздухом, видит множество предметов под ногами своими, взирает на неизмеримое пространство Океана, мечтает о своей предприимчивости, сближает себя с целым светом и с теми далекими странами, которые он оставил. Там, думал я, за сими высокими и дикими горами, за сим обширным Океаном, за величайшим пространством земель, там живут мои родные, мои друзья, которых я некогда увижу. Подобные мысли доставляли мне чрезвычайное удовольствие, и приводили душу мою в такое сладкое трепетание, каковое я никогда не чувствовал, и какое, мне кажется, житель Петербурга может только в Америке чувствовать, в сей отдаленности, где все встречающееся совершенно для него ново, и воображение расположено к мечтаниям.

Отсюда мы спустились вдоль по хребту к речке, по берегу которой дошли до так называемого Сапожникова жилья, находящегося в семи верстах от гавани, и названного так от живущего там промышленника Сапожникова, который смотрит за разведением скота, за промыслом рыбы и прочим. Горы в сем месте довольно удалились от берет морского, и долины, простирающиеся до оных, состоят из весьма хорошей и тучной земли; почему сверх множества сенокосу, делали здесь опыты хлебопашества, но туманы, или незнание причинили то, что успехи оного и по сие время остаются сомнительными. По. дороге от горы до Сапожникова жилья, захватил нас дождь, притом еще более перемокли мы переходя вброд несколько ручьев, текущих по полям, почему дабы скорее возвратиться в гаван, отправились в байдарке.

В 8 часов вечера началось северное сияние, идущее от северо-востока к северу, a в 4 часа утра сделалось легкое землетрясение; два только удара были довольно сильны.

Ветер дул довольно крепкий от ZO со снегом, но не смотря на то отправился я из гавани в трех байдарках. Посещал Американцев южного Чиньяцкого селения, потом объездил всю губу, при которой сие жилье лежит. Сильный дождь принудил меня возвратиться ночевать в то же селение Коняг. Так жители Кадьяка себя называют.

Поутру шел снег, дождь, град, a иногда и солнце показывалось; потом продолжался снег без перемежки.

Когда снег перестал, то отправился я стрелять во внутренность губы, приставая к берегу в разных местах; ибо повсюду куропатки водились во множестве. Между тем ветер от севера начинал крепчать, и я поторопился в гавань. В скором времени буря усилилась и волнение сделалось жестокое. Мы далеко еще были от гавани. Почти каждая волна обливала нас, и вода часто попадала в рога; но более всего зябли руки, ибо при сильном морозе они беспрестанно были мокры. Когда весла переносили со стороны на другую, то их едва из рук не вырывало. Co всем тем Американцы, сидевшие в моей байдарке, ни мало не тревожась управляли весьма искусно, и при всяком приходящем большом вали кричали: ку, ку, ку! дабы, думаю, сим приготовить товарища к осторожности. Одним валом сорвало у меня обтяжку и до половины байдарки налило воды; но по счастью другая байдарка скоро подгребла ко мне и снова все оправила, хотя воды и нельзя уже было опиливать. Наконец мы приблизились к мысу лежащего близ гавани островка, но не могли объехать оного, по причине великих всплесков, отражающихся от каменья того мыса. Товарищи мои на других байдарках спустились в губу, a я поупрямился было объезжать прямо; но байдарку мою едва не бросило на камень, почему и я принужден был следовать за ними. Там перенеслись мы через небольшой перешеек и в первом часу приехали домой, с головы до ног мокрые и чрезвычайно озябшие, так что не скоро могли оттереть руки.

Поутру отправился из гавани при весьма хорошей погоде, но скоро сделалось пасмурно при свежем ветре, и с полчаса шел дождь. Мне надобно было переехать через пролив, между Кадьяком и Афогнака находящийся, ширина которого около 18 верст, на Афогнаке пристали мы к Рубцовой одиначке, где построена русская изба, Одиначками называются здесь те места, на которых нет селения природных жителей; но живет один промышленник с несколькими Каюрами. Летом он смотрит за ловом рыбы, a осенью за промыслом лисиц кляпцами.