Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним

Якуты наши отдумали ехать речкою Березовкою, ибо туда не было никакой тропы; почему весьма бы затруднились при переезде через один превысокий хребет, на котором конечно лежал уже глубокой снег. По сему мы пустились летнею дорогою, куда была пробита тропа, идущими впереди нас купеческими конвоями. В проезд наш по семи хребтам дул резкий холодный ветер, или Хиуз, как говорят жители восточной Сибири. Ветер сей сносил с великим стремлением снег с вершин гор, которые от того казались дымящимися.

На ночлеге догнал нас Полевой, и с сего времени мы уже лучше стали ночевать; ибо могли спать не в палатках, но под расставленными несколько наклонно к земле четвероугольными полотнами, близ которых держали всю ночь большой огонь, весьма приятный в столь суровом климате. Мне крайне жаль, что я не имел с собою термометра для точного определения стужи, которая конечно была на высоких местах до двадцати пяти или двадцать восьми градусов, по реомюрову термометру. Приехав на ночлег, обыкновенно разгребают снег под место, где хотят разбивать полог и разводить огонь, который иначе, растопив снег, мог бы перепортить одежду. Наблюдают притом ставить полог длиною по длине пади, находящейся меж гор, дабы ни когда не несло дыму в глаза.

С полудня небо сделалась пасмурно, стал снег перепадать, а к вечеру пошел очень густой. Отъехав версте тридцать к речке Кункуй, остановились ночевать. Кункуй значит узкое место, и имя речки произошло от того, что она течет в весьма узких ущелинах гор. Кормовища по Кункую весьма хороши, много растет травы роду хвоща, называемой Якутами См~ сибихтя, от которой лошади весьма скоро приходят в тело. Сибихтя и зимою зелена. По сей причине с начала весны и под конец осени, ездят всегда по Кункую до самого её источника; летом же потому минуют сию дорогу, что на Кункуе можно быть принуждену прожить более месяца на одном месте, если дожди захватят. Началом весны в здешнем климате я разумею то время, как реки не очистились еще ото льду.

К полудню снег перестал и сделалось ясно. Кункуй сначала переходили мы по льду, но ныне иногда и вброд.

Временем шел снег. На Белой провалились сквозь лед несколько лошадей, которых едва могли мы спасти.

Горы приметно становились ниже: знак, что мы приближались к Алдану. Погода была ясная при сильном морозе.

Время продолжало быть столь же холодно. До захождения еще солнца приехали к реке Алдану, покрытый густыми глыбами льда, который в средине только едва имел движение, от чего переправа с лошадьми через реку сделалась невозможною. По сей причине должны мы были пробыть здесь более суток. На станке съехалось много и других приезжих, отправившихся из Охотска, и все должны были поместиться в двух только казачьих юртах. В сие время Якуты нарочно приезжают к Алданскому перевозу, и с большею выгодою продают мясо, масло и иные съестные припасы. В здешних юртах, равно как и в Якутских, вместо стекол в окнах вставляют льдины.

Поутру вода в реке выступила из берегов, почему заключали, что несколько пониже сего места река стала. Вечером слышен был треск спирающихся льдин, около полуночи оный утих, и река противу станка также стала.

Снег перепадал и время было холодно. Лед противу станка не мог еще поднимать человека, почему Якуты ходили вверх и найдя место, где оный был толще, пробили его во многих местах, дабы вода выступив наверх замерзла, от чего лед делается толще.

Вечером пришла в нашу юрту Якутка, которая увидев, что один человек сделал какое-то необыкновенное движение, сделала то же, закричала и бросилась на него. Всякого потом сделавшего что либо, она передразнивала кричала и бросалась на него с палкою или кулаками. Наконец до того взбесилась, что севши на пол начала кривляться и петь, как бы колдовала. Ее вывели вон, и она до того кричала, покуда со всем лишилась сил. Между Якутами не редко видят таких женщин, которых называют Амерячками. Утверждают, что то болезнь; но я думаю, что с начала они притворяются, a по времени получают сильную к тому привычку.

Поутру Якуты переводили по льду через Алдан по одной вьючной лошади, около полудня и мы начали таким же образом переправляться. Лед в некоторых местах был еще тонок, гнулся под нами и трещал; но мы переправились счастливо и только задняя лошадь провалилась, которую с великим трудом и опасностью могли вытащить. От Алдана мы взяли почтовых лошадей и перейдя речку Ноху, на станке сего имени остановились ночевать.

В 5 часу утра отравились в путь. Сначала шел снег, но перестал, как скоро солнце, вокруг которого видна была радуга, поднялось несколько от горизонта. На Амгинском станке нашли прекрасных карасей. Ночевали на Мельжегее.

Приехали на ночь в Чупорсу. Вечер был весьма холодный.

До полудня шел густой снег, a потом дул резкий ветер прямо в лицо; от чего меньше могли проехать, a именно только 64 версты.