Двуликие. Клетка для наследника

– В какой-то из. Но в какой, я ещё не решила.

– Что тут думать? – фыркнула рыжая. – Зал Памяти гораздо интереснее! Пойдёмте. – Развернулась и направилась ко входу в зал.

Ещё одна командирка на мою голову… Впрочем, Мирра права. Я так ещё долго буду стоять и решаться, когда надо просто идти.

Но как же это иногда сложно – просто что-то сделать… Просто идти, просто сказать. И даже просто молчать…

Зал Памяти оказался большим, но меньше, чем я думала. В длину шагов, наверное, пятьдесят, а в ширину двадцать. По стенам, слева и справа – стеклянные шкафчики, заполненные какими-то кубками, медальками, монетками, шкатулками и прочей мелочевкой. А в центре – колонны с портретами и магическими фотографиями, которые около сто лет назад изобрёл один из профессоров ЛАМ.

Я растерянно оглядывалась по сторонам. Ну и как найти здесь маму? Я ведь даже не знаю, в каком году она закончила академию. И закончила ли?

Между тем Мирра подошла к одному из стеклянных шкафов, остановилась рядом и стала что-то разглядывать. До меня донёсся тихий смешок.

– А что в этих шкафах? – спросила я у подошедшей ко мне Дин. Та пожала плечами.

– В основном награды студентов, ну и всякие дипломные проекты. Пойдём, поглядим, над чем там Мирра смеётся.

На полке стеклянного шкафа, возле которого находилась наша новая знакомая, стояла табличка: «3049 г., группа АР-1-2, три лучшие курсовые работы». Возле цифры один была выставлена небольшая чернильница со справкой: «Чернильница, превращающая воду в чернила. Уровень необходимого ежемесячного заряда первый».

Рядом с цифрой два лежал золотой альтерр с подписью: «Исчезающая монета, возвращающаяся в карман к владельцу каждый раз после покупки товара». Хм, интересно, не стал ли студент, изготовивший этот «артефакт», фальшивомонетчиком?

Но Мирра смеялась не над чернильницей и уж тем более не над монетой. Третьим предметом гордости группы АР-1-2 был некий «Кусачий череп».

– Череп кусает каждого, кто положит палец ему между зубов, – задыхаясь от смеха, прочитала на справке наша соседка по комнате. – Уровень необходимого ежемесячного заряда второй.

Я поневоле тоже улыбнулась. Кусачий череп? Кому это вообще нужно?

– Зря смеётесь, – покачала головой Дин. – Вещь, конечно, абсолютно бесполезная, но мастерство студента-первокурсника поражает. Вы знаете, что большинство делают банальные амулеты против эмпатии, или от бессонницы, или для улучшения пищеварения? Я не спорю, это полезнее, но вот такой череп… Это же голая кость, здесь заклинанию даже не на чем толком держаться, а он зубами щёлкает! Ювелирная работа!

Вот что значит – артефактор. Мы с Миррой дружно посмотрели друг на друга, улыбнулись, но решили ничего не отвечать. Нам, наверное, действительно не понять этого восторга Дин… Особенно мне. Я бы предпочла амулет от бессонницы.

– Но самое интересное – там, – продолжила между тем Рональдин. – В дальнем конце. Потрясающая ведь, идёмте, покажу.

И пока мы с Миррой семенили за ней, я, хмурясь, вдруг задумалась над вопросом: откуда она знает, что самое интересное именно в дальнем конце? Дин ведь не могла побывать здесь раньше нас.

А потом мы увидели… зеркало. Большое, ростом выше меня, с мутным стеклом и серебряной рамой, изображающей переплетение веток и листьев. Очень красивое зеркало. И очень старое.

– Вот, – только и сказала Дин, благоговейно вздохнув.

А я… просто онемела.

Потому что на бумажке, приклеенной прямо к стеклу, было выведено:

«Дипломная работа.

Портальное зеркало

Студент: Триш Лаира

АР-5-1, 3067 г.

Куратор проекта: профессор Эмирин Аррано».

В висках у меня запульсировала кровь.

А вот и ты, Триш… И твоя дипломная работа. Значит, ты закончила академию в 3067 году. Двадцать лет назад.

– Портальное зеркало, – задумчиво протянула Мирра. – Насколько мне известно, проект так и не был завершён.

– Да, – кивнула Дин. – Хотя м… м-м-м… профессор Аррано утверждает, что Триш добилась определённых успехов. Но она так и не защитила свою дипломную работу, поэтому никто не знает, как именно студентка проходила это портальное зеркало.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Что – почему?

– Почему она так и не защитила свою дипломную работу?

Рональдин будто бы задумалась. Подошла к зеркалу и осторожно провела по его поверхности кончиками пальцев. Поднесла их к лицу и усмехнулась, увидев пыль на подушечках.

– Очень просто, Шайна. Двадцать лет назад Триш Лаира исчезла. Она так и не закончила академию. Никто до сих пор не знает, где она. Поэтому и дипломная работа осталась незащищённой.

«Двадцать лет назад Триш Лаира исчезла».

«Никто до сих пор не знает, где она».

Эти слова бились о стенки моего черепа весь оставшийся день. Я думала об этом, когда мы обедали, и когда шли в библиотеку за учебниками, и вечером, когда ложились спать. Весь день, почти каждую секунду.

Что же с тобой случилось, Триш? И главное – почему ты мне снишься? Может быть, я должна разгадать загадку твоего исчезновения? Может, в этом моё… предназначение?