Двуликие. Ведьмино пламя

– Ты лжёшь! – в отчаянии вскричала Дайана.

– Тогда почему ничего не происходит? Ты в ярости, а замок не разнесло на куски, – хладнокровно заметила Элейн.

– Нет! Ты всё врёшь, врёшь, врёшь!..

Элейн расхохоталась.

– Отнюдь, – сказала она, отсмеявшись. – И очень скоро, – с плотоядной улыбкой добавила Элейн, – я буду создавать миры… Разрушая.

Дайана чуть не зарычала от бессильного гнева. Нет, это не может быть правдой!

– Я не позволю тебе! – выкрикнула она – шагая Элейн навстречу, поднимая для пощёчины ладонь…

Насмешка в сапфировой синеве. Ни слова, ни движения – но рука Дайаны тут же застыла, будто нечто невидимое, цепкое перехватило и оплело её в полёте.

Элейн подступила вплотную – так, что дыхание коснулось лица.

– Я достаточно томилась взаперти, – шепнула она, скаля зубы. – Но больше никто не удержит меня. Никто и никогда. Поняла?

Миг – и рука освободилась. Взмах продолжился, но рука ударила пустоту: Элейн ускользнула, неуловимая, как ветер. Дайана пошатнулась и упала.

Хлопнула дверь. Но леденящий смех двойника продолжал метаться по комнате и звучать в мозгу.

***

Она шла бодрым, пружинистым шагом. Ноздри трепетали, вбирая сладостно-холодный воздух, пальцы касались каменных стен, обводя все шершавости и бугорки. Хотелось броситься вскачь, пройтись по всему замку в ритме джиги, во всё горло вопя: «Свободна, свободна!» на каждом углу…

Элейн стянула у встречного Слуги кроваво-красное яблоко с подноса. Впилась в него так, что по сторонам брызнул восхитительный сок. Съела – жадно, урча, упиваясь каждым укусом… чувствуя, как работают её челюсти, как смыкаются и размыкаются её зубы…

«Свободна. Свободна!»

Навстречу попался драконий воин. Элейн послала ему воздушный поцелуй, промчалась по лестнице и выскочила на стену.

Солнце стояло в зените. Элейн простёрла в его сторону раскрытую ладонь, сжала её в кулак, словно пытаясь погасить светило… Небо тотчас накрыла тень.

Элейн расхохоталась. Запустила яблочный огрызок в неспокойное море, крикнула: «Хэй!» Карающим, что порхали вдалеке. И бегом кинулась вглубь замка.

Вот и нужная башня. Вот и нужная дверь.

Постучать или войти так?

Элейн тряхнула волосами, бесстрашно улыбнулась… Вошла без стука.

Барон Ридделл сидел за столом, перелистывая фолиант. Рядом поблёскивало серебро миропорта, что покинул стеклянное гнездо.

– Приветствую, сэр! – громко сказала Элейн, вытянув руки по швам.

Молчание. Непроницаемое лицо. Потом – едва уловимая гримаса.

Брезгливость?..

Кулаки невольно сжались.

Небрежный взмах рукой, грубый приказ:

– Сядь.

От деланной улыбки заломило скулы. Элейн не сдвинулась с места.

– Спасибо, я постою, – изысканно-вежливым тоном отозвалась она и добавила, сверкнув на барона глазами: – Меня зовут Элейн… сэр.

Бровь, будто нарисованная густой тушью, приподнялась.

– Элейн? – холодно переспросил барон.

Резкий кивок.

«В яблочко… сэр».

Барон повернулся обратно к фолианту, невозмутимо зашелестел страницами.

– Ты знаешь, зачем ты здесь? – не глядя спросил он, больше не предлагая Элейн присесть.

Проглотив досаду, Элейн с жаром произнесла:

– Да! Я готова начать прямо сейчас! Отправиться на поиски Печатей в Эвалоннию, а потом…

Шелест бумаги прекратился. Джеймс Ридделл обратил к Элейн лицо – белое, точно камея. С прежним холодом проговорил:

– Сейчас? Нет. Хоть ты и обладаешь Силой, для начала тебе нужно научиться её использовать.

– Но…

– Для начала ты пройдёшь обучение. Впитаешь нужные знания. Прочитаешь книги.

– Но, сэр… – снова заговорила Элейн. Суровым, однако не лишённым благородства жестом барон заставил её замолчать.

– Ты думаешь, будто знаешь всё. Ты ошибаешься. Мне вовсе не нужна грубая, необузданная Сила. Ты должна её контролировать, должна понимать. Держать в руках и её… и себя, – веско произнёс барон Ридделл.

У Элейн чуть скривились губы. За кого он её принимает?

– Не противься обучению. Иначе вновь станешь единым целым с Дайаной.

Не устояв, Элейн оскалилась, даже не пытаясь выдать оскал за улыбку.

– Хорошо, сэр. Я буду куда послушней, чем ваша дочь, сэр, – сквозь зубы сказала она и отвесила издевательский поклон.

Вот оно, вот!.. Злое ликование как змея поднялось внутри, стоило осознать, что ей удалось пробудить в бароне холодную ярость. Серые глаза потемнели до черноты, рука с тихим бешенством захлопнула фолиант.

Барон приподнялся, открыл рот, отчего на щеках прорезались жёсткие складки, и Элейн с какой-то дикой, исступленной и невыразимо сладкой яростью поняла, что его кулак вот-вот вспыхнет фиолетовым. Ещё успела изготовиться, ещё…

Но схлестнуться не удалось.

В комнате разлился тонкий и очень свежий запах сирени. Появился Лерой.

– Милорд, я… – начал было он, но заметил Элейн, готовую к бою. – Ах, здесь миледи!

Демон уважительно поклонился, провёл по ней взглядом густо-лиловых глаз. Элейн прищурилась, криво улыбнулась.

– В чём дело, Лерой? – спросил барон, вставший на ноги.

Демон сверкнул безупречной улыбкой.

– Кажется, мы нашли первую Печать.

Глаза барона расширились. Быстрым шагом он вышел из-за стола.

– Какую из них? – горя нетерпением, спросил Джеймс Ридделл.