Двуликий Берия

Вот в должности начальника секретно-оперативного отдела Азербайджанской ЧК, надо полагать, Лаврентий Павлович проявил себя неплохо. Хотя вплоть до 1922 года находил возможность урывками учиться и в политехническом институте. В 1923 году секретарь ЦК азербайджанской Компартии Рухулла Ахундов выдал Берии удостоверение-характеристику: «Удостоверение дано сие ответственному партийному работнику тов. Берии Л.П. в том, что он обладает выдающимися способностями, проявленными в разных аппаратах государственного механизма… Работая управделами ЦК Азербайджанской Компартии, чрезвычайным уполномоченным регистрода Кавказского фронта при реввоенсовете 11-й армии и ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, он с присущей ему энергией, настойчивостью выполнял все задания, возложенные партией, дав блестящие результаты своей разносторонней деятельности, что следует отметить как лучшего, ценного, неутомимого работника, столь необходимого в настоящий момент в советском строительстве…» Автор характеристики был арестован и расстрелян в 1938 году, в бытность Берии во главе коммунистов Грузии. Ахундов был тогда начальником Управления по делам искусств при Совнаркоме Азербайджана. Лаврентий Павлович не смог или не захотел чем-либо помочь несчастному.

Столь же лестную характеристику дал Берии в 1924 году первый секретарь Закавказского крайкома партии А.Ф. Мясников: «Берия — интеллигент… Заявил себя в Баку как способный чекист на посту заместителя председателя ЧК Азербайджана и начальника секретно-оперативной части. Ныне начсот (начальник секретно-оперативной части. — Б. С.) Грузинской ЧК».

В Азербайджанской ЧК Берия сделал немало. С гордостью отмечал в автобиографии, что активно участвовал в разгроме мусульманской организации «Иттихад», которая, по его утверждению, насчитывала «десятки тысяч членов», и ликвидации Закавказской организации правых эсеров. За эту последнюю операцию Лаврентий Павлович 6 февраля 1923 года был отмечен специальным приказом коллегии ВЧК: «За энергичное и умелое проведение ликвидации Закавказской организации партии социал-революционеров начальник секретно-оперативной части Бакинского губотдела тов. Берия и начальник секретного отдела тов. Иоссем награждаются оружием — револьвером системы «Браунинг» с надписями, о чем занести в их послужные списки…» Кроме того, 12 сентября 1922 года Совнарком Азербайджана отметил заслуги Берии похвальным листом.

В Грузии, где с осени 1922-го Лаврентий Павлович возглавлял секретно-оперативную часть и являлся заместителем начальника местного ЧК, он тоже неплохо проявил себя. В автобиографии Берия отмечал: «…Принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность. Результаты достигнутой работы отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения меня орденом Красного Знамени…»

Итак, в 23 года Лаврентий Берия — уже заместитель начальника Грузинского ЧК и руководитель самого важного ее подразделения — секретно-оперативной части, занимавшейся наблюдением за настроениями населения и разработкой оперативных мер против тех, кто подозревался в намерении бороться с Советской властью. Если попытаться вписать бериевскую должность в систему дореволюционных должностей, то это — заместитель (товарищ) начальника губернского жандармского управления. Во главе управления обычно стоял генерал-майор или полковник; его заместитель, соответственно, обычно носил чин полковника или подполковника.

Разумеется, до 1917 года Берия не мог даже мечтать, чтобы в 23 года получить чин подполковника. Не случись революция, он бы в этом возрасте в лучшем случае только окончил бакинский Политехнический институт (если бы он открылся) или какой-то иной вуз и поступил бы рядовым инженером к кому-нибудь из местных нефтяных магнатов — Манташеву, Гукасову или Нобелю (на заводе у Нобеля в Балаханах он в 1916 году проходил практику). Если бы повезло, мог бы со временем получить большой оклад, но вряд ли бы пошел на госслужбу, тем более учитывая его тягу именно к техническому образованию. Но этот вариант биографии был бы осуществим только в случае, если бы родители или сам Берия смогли каким-то образом изыскать средства для продолжения образования. Иначе пришлось бы идти Лаврентию на те же бакинские нефтепромыслы простым техником, и неизвестно, выбился ли бы он когда-нибудь в инженеры, сделал ли бы хоть какую-нибудь карьеру. Конечно, и техник в Баку зарабатывал вполне прилично. Той нужды, как в деревне, Берия бы уже не знал. Но юного мингрела, как кажется, снедало нешуточное честолюбие. И именно революция позволила реализовать самые честолюбивые мечты.