Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

Покачивая на руках затихшее дитя, Локи приблизился к моей постели, присел с моей стороны, высвободив одну руку, с любовью погладил меня по щеке. Я смотрела на него из-под полуприкрытых век, но почти не видела. Я утомилась, и вдобавок зелье лекаря успокаивало и усыпляло меня. Я уже не находила сил ему воспротивиться.

— Как госпожа, Хельга? — спросил он, повернувшись к прислужнице, хотя его тёплая, чуть шероховатая ладонь всё ещё нежно скользила по моему пылающему лицу.

— Роды прошли благополучно, повелитель, самочувствие матери и ребёнка не вызывают у меня опасений. Позвольте поздравить Вас с рождением чудесного крепкого сына, — губы Локи тронула гордая самодовольная усмешка, он ничего не ответил, но протянул лекарю руку в знак своего снисхождения и расположения. Прислужница поклонилась, затем робко приподняла подбородок и обратила на него непонимающий взгляд.

— Возьми, — велел хозяин пламенного чертога, согнув все пальцы кроме того, на котором красовался драгоценный золотой перстень с крупным смарагдом. — Он твой, — Хельга поколебалась, смущённо склонила голову ещё ниже. — Ну! Я жду, — глаза грозного властелина сверкнули ярче, чем бесценный камень в кольце. Лекарь вздрогнула и сняла перстень с пальца, с почтением поблагодарила господина и, слегка покраснев, отошла. Это было последнее, что я запомнила. Веки сомкнулись, и я погрузилась в забытьё.

Надо признать, что чары Хельги подействовали на меня самым лучшим образом и наряду с крепким безмятежным сном позволили восстановить силы. Проснувшись бодрой и счастливой, я прежде всего попросила принести моего сына, ведь по насмешке судьбы я осталась единственной, казалось, кому так и не довелось взять на руки родившегося ребёнка. К моему удивлению, трапеза и ароматное лекарство появились в моей опочивальне раньше, чем желанный сын, и я уже успела расправиться и с тем, и с другим, окончательно повеселеть и сесть в постели, когда в двери постучали, и на пороге покоев объявился Локи, всё ещё усталый и бледный, но неизменно решительный и самодовольный. Вслед за ним, укачивая на руках дитя, вошла служанка средних лет, поклонилась, не поднимая глаз, и задержалась в нескольких шагах от повелителя.

— Кто это? — я не сумела сдержать стальную холодность в голосе — меня нервировало то, что мой сын находится в руках другой женщины, когда ещё не побывал у матери. Тем более, женщины незнакомой. Должна признать, незнакомка обладала приятной наружностью и добрым лицом, была похожа на Асту с одной стороны, и на Хельгу — с другой. Она оказалась невысока, но очень здорова и крепка, глаза её светились, кожа сияла, и я с подозрением отметила, что она уж слишком хороша и довольна жизнью для служанки. Но, впрочем, многочисленные морщинки, залёгшие в уголках глаз и губ, а также на лбу, рассудительность и спокойствие взора, почтительность и понимание придавали ей материнские черты умудрённой опытом асиньи, что роднило её с лекарем.

— Рад, что тебе лучше, — поприветствовал меня Локи своей лучезарной и в то же время обольстительной улыбкой, против которой мало кто мог устоять. Он неторопливо приблизился, присел рядом со мной, коротким жестом подозвал служанку. — Это Лив. Или как там тебя?.. Лива? — пренебрежение, с которым бог огня обращался к ней, отчего-то успокоило и даже немного расположило меня к незнакомке. — Кормилица и сиделка. Теперь она в твоём распоряжении, будет помогать тебе…

— Мне не нужна кормилица, — перебила я супруга, взглянув на него со всей строгостью оскорблённого взора, на какую была способна, и сердито поджав губы. Лукавый ас поглядел на меня с умилением и усмехнулся, точно я натолкнула его на какую-то очень забавную мысль. — Дай моего сына, — в голосе снова мелькнули ледяные нотки, я это ощущала, но ничего не могла поделать с собой. Лив помедлила, искоса взглянула на господина, дождалась, пока Локи кивнёт в знак согласия, чем окончательно вывела меня из себя, и только потом бережно передала мне сына. — А теперь пошла прочь, — велела я и тут же забыла о существовании нежеланный помощницы, потому что в дрогнувших от трепетной нежности руках наконец-то оказалось моё безмятежно спящее дитя — самое красивое и любимое в девяти мирах.

— Оставь нас, — подтвердил бог обмана, махнув рукой. Кормилица поклонилась и вышла, и только тогда я смогла вздохнуть спокойно. Некоторое время мы молчали. Я не сводила глаз с сына, а Локи — с меня, я это чувствовала и улыбалась уголками губ. Какое же это было счастье — наконец-то взять на руки своё дитя, робко прижать его к груди, рассмотреть каждую чёрточку миниатюрного лица: тонкие золотистые реснички и едва наметившиеся бровки, маленький, смешно вздёрнутый носик и узкие губки, точь-в-точь как у отца. Он был такой крошечный и беззащитный и в то же время удивительно спокойный. Губы его неосознанно улыбались, но это была совсем другая улыбка, не такая, как у взрослых, не обращённая к кому-нибудь или чему-нибудь конкретно.