Двунадесятые праздники и Святая Пасха

Если душа праведного Лазаря была несена на лоно Авраамово Ангелами (см.: Лк. 16, 22), то не тем ли славнейшее восшествие на небо было уготовано душе Честнейшей Херувимов и Славнейшей без сравнения Серафимов? Святая Церковь в своих песнопениях так изображает славу Царицы Небесной, восходящей в небесные обители: «Яже Живот рождшая к жизни преминула еси честным успением Твоим безсмертней, дориносящим Тя Ангелом, Началом и Силам, апостолом и пророком и всей твари, приемшу же нетленными дланьми Сыну Твоему непорочную душу Твою, Дево Мати Богоневесто»[271]. «Да уклонятся воздушнии дуси, да отступит же самый миродержец, да падает посрамлен, видя возношаему Божию Матерь»[272]. «Небесные врата возвысились; Ангелы воспели. Встретив Тебя, Богородица, Херувимы стали созади с веселием и Серафимы с радостию прославили Тебя»[273].

Свидетели успения Божией Матери – святые апостолы – окружили смертный одр Ее и с благоговейным умилением взирали на пречистое тело Ее. Святой Петр, быстрый и пламенный в своих чувствах – как изображается в церковных песнопениях – «со слезами вопиял: О Дево! вижду Тя ясно, простерту просту – и удивляюся; но, о Пречистая, молися прилежно Сыну и Богу Твоему спастися стаду Твоему невредиму»[274]. И весь «лик апостолов, приготовляя к погребению приявшее Бога тело, с благоговением взирал на него и с умилением вещал: удаляясь в небесные чертоги к Сыну, Ты готова всегда спасать, Богородица, Свое наследие»[275]. С нежною любовию Заступницы всего рода христианского Пресвятая Дева с небесной высоты взирала на оставшихся на земле верующих и «как бы поднявши руки, – те руки, которыми носила Бога во плоти, со дерзновением гласом Матери вещала к Родившемуся от Нее: данных Мне Тобою в удел сохраняй вовеки»[276].

Лицо Богоматери, «освященное добротою Божества, сияло славою Божественного девства»[277], а от тела разливалось дивное благоухание. Чудна была жизнь Пресвятой Девы, чудно и успение, как и воспевает Святая Церковь: «Бог вселенной показует на Тебе, Царица, чудеса, превышающие законы природы: и во время рождения Он сохранил Твое девство, и во гробе соблюл от истления Твое тело»[278]. С благоговением и страхом лобызая пречистое тело, святые апостолы освящались от прикосновения к нему и, ощущая в сердцах своих действие благодати Божией, исполнялись духовной радости[279]. Оплакав свою потерю на земле, но утешившись приобретением на небе всесильной Заступницы и Молитвенницы пред Богом, они приступили к погребению Богоприемного тела Пресвятой Богородицы. На раменах своих они понесли одр к месту погребения – той Гефсимании, которая уже была ознаменована предсмертною молитвою Богочеловека (см.: Мф. 26, 36; Мк. 14, 32). В одной из погребальных пещер Гефсимании, покрытой тенистыми масличными деревьями, Божия Матерь указала Свой посмертный приют. Туда направлялось торжественное шествие при пении священных гимнов. К лику святых апостолов присоединился лик Ангельский: пение небесных сил, прославлявших Божию Матерь, согласно вторило земным голосам[280]. Обширный светозарный облачный круг, наподобие венца, появился в воздухе над присутствующими и сопровождал шествие. Христоненавистные иудеи, пылая завистию и мщением ко всему, что напоминало им Христа, устремились на христиан, сопровождавших тело Богоматери, но светоносное облако как бы стеною окружило шествие, ослепив врагов[281]. Так и древле столп облачный осенял и охранял народ Божий от преследования египтян (см.: Исх. 14, 19–20). Предание свидетельствует и о другом чудном событии, совершившемся при погребении Божией Матери. Встретив шествие, один из иудейских священников – Афоний – воспылал злобою и яростно бросился к одру с намерением повергнуть его на землю, но едва коснулся он одра, «внезапно, – как поет Святая Церковь, – небесным судом отсечены были дерзкие руки у бесчеловечного: так Бог сохранил честь одушевленного ковчега, осененного Божественною славою, в котором Слово стало плотию!»[282] Если ветхозаветный ковчег, служивший прообразом новозаветного, был неприкосновен, и Оза, простерший к нему руку, был поражен внезапною смертию (см.: 2 Цар. 6, 6–7), то тем более нельзя было касаться «скверною рукою одушевленнаго кивота Божия»[283], который «воистинну древняго кивота пречестнее»[284]. Пресвятая Богородица, не желая никого огорчить при Своем отшествии из мира, подала исцеление и ослепленным врагам, и дерзновенному Афонию.