Дыхание Армагеддона

Откройте Интернет, там столько написано. Кто-то предлагает свои книги в качестве альтернативы моим… Кричат, руками машут, а взлететь не могут.

Первые враги тюрков — сами тюрки, батраки, мечтающие стать баями.

Может быть, о них не надо и говорить, но, к сожалению, распускание лжи — это метод борьбы Запада с тюркским миром. Прием в ходу у Мальтийского ордена, уже какой век он демонстрирует свое искусство. Но первыми применили этот стратегически важный ход не они, китайцы — в VII веке. Применили очень умело.

Додумались бороться против тюрков руками тюрков. Им многое удалось, если судить по географической карте, посмотрите, как далеко продвинули они границу на север от Великой стены. Северозападный Китай, Внутренняя Монголия, Северово-сточный Китай — это земли, примерно треть страны, где когда-то говорили по-тюркски. Изменения на карте — итог политики.

Такова реальность… Есть в ней другая сторона, положительная. Ложь усиливает, вдохновляет на труд, на поиск новых доказательств и фактов, я отвечаю шептунам, как велит мне адат, — новыми книгами. Пусть сильнее страдают от зависти. Не можете сделать лучше — глотайте собственную желчь, рвите свою печень.

Удел слабого — страдание, он не достоин вызова на поединок… Вот и ваш вопрос о кресте, кем задан? Зачем? Подумайте, разве Мурад Аджи придумал тенгрианскую веру? Ее символику?

Разве Мурад Аджи сочинил сюжеты народных тюркских орнаментов, которым тысячи лет? Там всюду равносторонний крест — знак Тенгри. Это же азы нашей культуры, ее высшие символы, с которыми я знакомлю читателей.

Да, не всем дано увидеть Время, я увидел, и мой долг сообщить об этом соплеменникам, убежден — люди должны знать знаки своей культуры. Что в том плохого?

Каждый народ обязан знать прошлое. Иначе он не народ…

Поймите, рано или поздно в каждом человеке проснется память, и мы можем стать свидетелями того пробуждения… Что, если мои книги и есть начало? Географ не случайно же стал историком.

Я поднял глаза и сквозь серые тучи будней увидел солнце (по-тюркски «гун»). И тут же дух гунна вошел в меня. Небесные лучи — знак силы, победившей стихию, считали предки. Отсюда Небесный крест, Тенгри дал его. Всем дает только Он, самый справедливый Судья. Мне дал мое.

Этим — моим! — стала концепция Великого переселения народов.

Иные мои читатели не понимают ее, не хотят, они переиначивают смысл сказанного не из-за того, что непонятно написано, а из-за того, что так воспитаны — не доверять. Во всем видеть второй смысл и 25-й кадр.

Как их перевоспитать? Давайте думать сообща.

— Мурад Эскендерович, но людей можно понять, очень неожиданны ваши книги. Так, на обложке «Тюрки и мир: сокровенная история» помещена русская икона, она вызвала протест у мусульман. Зачем вы ее поместили?

— Слушая вас, удивляюсь. В каком же болоте мы сидим… Лучше спросите, кто изображен на иконе? Отвечу: наша Умай.

В духовной культуре предков она — женское земное начало. Через Умай Тенгри-хан посылает людям свое благоволение. Ребенок в Ее руках — это дар Божий… Забыли Тенгри, забыли Умай, вот и сидим у разбитого корыта, перекошенные от злобы и подозрений…

Дай нам 25-й кадр. А его у меня нет.

Икона — плод тюркской культуры, напоминание о Всевышнем. Дословный перевод этого слова с древнетюркского языка «говори истинно», или «раскрой душу».

Каждая орда видела свой лик Умай. Икона делала орду ордой. Скажем, была Донская Умай, ее почитали улусы Дона. На обложке моей книги помещена Киевская Умай, ее в XVI веке тюрки-тенгриа-не оставили, а тюрки-христиане взяли, назвав Владимирской Богоматерью… Мы сами отдали свое прошлое. Вот почему я сделал такую обложку.

Чтобы показать: утраченное культурное наследие народа не пропадает! Как и сам народ…

— Хорошо. Если Рюриковичи были тюрками, то почему Иван Грозный уничтожил Казанское ханство? Это ли не удар по нашей истории?

— А он уничтожил? В вашем вопросе эхо очередного мифа, придуманного, чтобы усилить страх перед московитами. Чтобы подданные России трепетали при слове Москва. Это типичный пример запугивания.

Но мир видел и не такое.

Я, прежде чем приступить к написанию главы о крушении Казани, заметил очень любопытный факт: у Москвы в период ее походов на Казань… не было войска. Вообще!

Стрельцы появились в 1572 году, а в Казань московский князь отправился в 1545 году. У меня не мог не возникнуть вопрос: кто воевал от имени Москвы?

Когда уточнил биографию Ивана Грозного, оказалось, что в первый казанский поход русский «злодей» пошел, не имея военного опыта, пятнадцати лет от роду. Это немаловажное обстоятельство заставило внимательнее читать литературу, проверять известные факты, сомневаться в них.