Дыхание Голгофы

- Вот то-то. Если бы нарыли, Витек может быть и пошел бы другим путем. Народу подай сенсацию. А раз ее нет, значит брать кандидата надо, как урки говорят, «на гоп-стоп». Вот и Анюта под жернова попала. Но он не учел, что у нас в стране любят мучеников.

- Ну, брат, чешешь ты языком Фроси.

- А то, с кем поведешься. Если сейчас власть не вырвем… - Руслан перевел дыхание. – Даже страшно подумать, что будет. Не с нами. Со страной. Эффект домино, старик.

- Ну, мы нашли место для политических бесед, - сказал я и подал руку. – Продолжим в другой раз.

- А стоит ли? – ответил Руслан. Пожал мне руку и пошел.

- Фросе-то, что приснилось? – спросил я вслед…

- Видела тебя тонущим, далеко в море, - остановился Батищев, а народец на бережку и только кричит от беспомощности. Пока тебя волна не накрыла. Вот и думай, что хочешь.

Полночи я бодрствовал – в голову лезла всякая муть. Ее даже не перекрывали мысли об Анюте. Не выходил все-таки из головы полковник Чудов. Так толком и не поговорили. Чем конкретно занимается, семья, дети? Он все больше слушал меня, а себя раскрывать не торопился. О прошлом – пожалуйста. О настоящем – вскользь и в полутонах…

Я измучился думами, еле до утра дотянул. Привел себя в порядок и двинул в штаб. На посту оказалась только Лили. Она у нас жаворонок.

Я прошел в наш с Фросей кабинет и сел в ее кресло. Начавшийся с ночи дождь, к утру сделал паузу, но небо было неспокойно. Я с нетерпением ждал звонка Пахомыча, а телефон на ее столе. Я не знаю, но почему-то после вчерашней беседы вдруг возникли сомнения. Разбирая все по «косточкам» в нашей встрече с Чудовым я находил сейчас в деталях определенную осторожность. Даже тот факт – приезд Ашота, и именно в эту минуту ему захотелось «до ветру». Конечно, сомнения были, но в такую, прямо скажем запредельную фантазию моих друзей, я верил с трудом. «Это» могло произойти и по пути движения на дачу. Да мало ли? «Что б полковник, собрат мой по оружию?! Ну знаете, господа, это клиника». Но тревога нет-нет, да и заявляла о себе.

Тут я увидел на столе Ефросиньи Карловны на ворохе газет томик Хемингуэя.  «Праздник, который всегда с тобой». Это была тоже моя настольная книга. «Ай да умница», - подумал я о Фросе и отвернул обложку. Вверху на титульном листе курсивом автограф: «Твой праздник всегда со мной. С нежностью и любовью Яков Демин». Тут я чуть не свалился со стула. «Неужели этот Яша Демин - отец Главы, то есть, моего противника». Тут появился Руслан, и я протянул ему открытую книгу.

- Что это?!